пять пролететь по воздуху… Такое не каждый день бывает!
– Я сам все время об этом думаю, – Хабаров усмехнулся. – Защитник! Женька, ради тебя человек старается. Твою шкуру спасает. Ты хоть оцени это, балбес!
– Вы про что это, позвонки? О каком таком полете говорите?
Чаев рассказал.
– Дохлый номер. Лично я в ту машину не сяду.
– Женька, а ты представь, что едешь за тридцатью тысячами евро!
– Хоть за миллионом! Куда они мне на том свете? Ты головой думай, Володенька, а не как Борткевич. Хотя, говоря о деньгах, признаюсь, хочется, чтобы было всегда и много!
– А-а-а! Не переживай, – придавил его плечо своей тяжелой ладонью Володя Орлов, – все равно найдут кого-нибудь.
– Кого? У нас такие вещи никто не делал.
– Без разницы. Борткевич копытами землю роет, как боевой конь. Он ведь у нас не продается. Он только покупается.
– Борткевич? Тогда скидываемся по сотне на венок!
– Саша, ты эмоции оставь. Скажи лучше, мы технически можем этот трюк осилить? Это нам выгодно. Деньги. Престиж.
Хабаров долго молчал, сосредоточенно наблюдая, как только что подброшенные поленья лижут ярко-оранжевые языки пламени. Пламя струилось змейками и постепенно усиливалось и разрасталось.
– Я бы его отработал. В лучшем виде, – наконец сказал он.
Лавриков присвистнул.
– Сань, я думал, у тебя при выборе между жизнью и деньгами побеждает здравый смысл.
– Чушь! Наш шеф сильнее здравого смысла! – пьяно выкрикнул Орлов.
– Только с этой аферисткой я работать не буду.
– Саша, какая мадмуазель аферистка? Ее сроки поджимают. Она верхушек нахваталась. А ты… Ты, где бы убедить – вспылил.
– Мы не в детском саду. Я – не нянька! Она меня с потрохами приобрести хотела. Вроде пушечного мяса! Понимаешь?!
– Что тут нового? К нам, каскадерам, всегда относились как ко второму сорту, в лучшем случае. Саша, у нас самая сильная материальная база, опыта больше, чем у других, мозги, опять же. Да на тебя же пальцем будут показывать! Прости, я не хочу указывать на очевидное, но, по-моему, ты ведешь себя, как последний осёл.
– Плевать!
– Тот же Борткевич раздумывать не будет.
– Коля, конечно, смелый парень, – тоном вынужденного продолжать разговор ответил Хабаров, – только смелый он от глупости. Он или себя угробит, или кого-то из своих ребят. На месте новичка я бы крепко подумал, прежде чем записываться в его команду.
– Черт с ним, с Борткевичем! Я его тоже не люблю. Значит, они, те, кто даст «добро», такие же, как мы, ребята, как Женька, Володька, как я, в конце-концов, будут тыкаться по углам, как слепые котята, а ты знаешь правильное решение и будешь со стороны хладнокровно смотреть, как они себя гробят? Это, Саша, похлеще «русской рулетки» будет. Нервишки-то, шеф, выдюжат? Тихо! – сам себя перебил Чаев. – Мать идет.
Принесшая для пополнения
