никогда не захотят о нем вспомнить. Теперь никто не захочет вспоминать, что когда-то свобода была другой, когда-то она не скрывалась за монотонными философскими трактатами, объясняющими, что отказываясь от свободы ты будто становишься по истине свободен. Теперь каждый, в чьей голове хоть на миг блеснет эта мысль о свободе, немедленно станет гнать ее прочь всеми силами, помня о живом примере, которым станет для всех растерзанный адской планетой Сталмир.
– Подсудимый! – вдруг раздается настойчивый голос ведущего судьи.
Сталмир поднимает растерянный взгляд и замечает, что все уставились на него. Судьи чего-то ждут, дроиды-операторы направили камеры, немногочисленные гости все таращатся с печальным взглядом на живого мертвеца, и все чего-то ждут, а Сталмир только растерянно оглядывается, не понимая, отчего на нем оказалось все внимание.
– Я спрашиваю, вы хотите сказать последнее слово? – говорит судья, не повышая голос, с пониманием глядя на растерянное лицо подсудимого.
И все глядят так же, будто поймут, даже если Сталмир начнет материться и проклинать всех кругом, желая самым родным и близким людям присутствующих той же смерти, на которую общество обрекает его самого. Кажется, сейчас никто не посмеет его обвинить в преступной грубости, когда любые грехи подсудимого теперь уже заранее оплачены его грядущим наказанием.
– Я… это….
Не находя слов, теряясь, не в силах изгнать ужас из мыслей, Сталмир заикается, бормоча. Кривая улыбка, проявившись на его лице, заставляет проявляться какое-то едва уловимое сумасшествие в выражении Сталмира, отчего все окружающие, чьи лица не спрятаны за объективом камер, взглядывают на подсудимого с еще большей печалью.
– Вы не можете… я не…, – бормочет Сталмир, но затем продолжает живее: – Вы приравниваете меня к тем, кто убивал сотнями?! К тем, кто намеренно лишал жизни?! Я….
– Подсудимый, – спокойно перебивает судья. – Прежде чем вы продолжите, я хочу напомнить, что у вас есть возможность сказать последнее слово, но общество приняло решение и пересматривать его суд не будет. Вы, конечно, можете потратить свое время на оправдания, это ваше право, но не забывайте о том, что вскоре вы отправитесь на Асумгард, где уже никто вас не услышит.
Такие слова ведущего судьи тут же охлаждают пыл. Для Сталмира он, да и все остальные здесь – лишь марионетки Федерации, но судья прав. Еще вчера, ожидая совершенно иного наказания, Сталмир повторял одни и те же слова, переставлял их с места на место, оставляя нетронутым смысл приготовленных им изречений и собираясь зазвучать с трибуны суда так громко, насколько это возможно, чтобы все, кто смотрит трансляцию, услышали голос свободы, звучащий в устах осужденного.
Вдруг Сталмир понимает, что так даже лучше. Нужно отыскать сил, чтобы сказать все задуманное, чтобы тот, в чьем уме теплится хотя бы слабое, едва уловимое сомнение, мог услышать его голос в устах Сталмира, решительно настроенного
