действовать, но мне почему-то приятно было чувствовать боль. «Я что, действительно всех подвел? Проиграли первенство, поломали традицию (наши четверокурсники не знали поражений), и Дейви Джонсона в том числе. Может быть, виноват был не я один, но в эти минуты чувствовал себя именно так.
В раздевалке никого не было. Все, наверное, уже в мотеле. Я подумал, что никто не захочет меня видеть, говорить со мной. С отвратным горьким вкусом во рту – настолько мне было тошно – я собрал свое снаряжение и вышел наружу. На холодном северном пустыре задержалось немного болельщиков Гарварда.
– Как щека, Баррет?
– Спасибо, мистер Дженкс, нормально.
– Ты, наверное, хочешь бифштекс, – произнес другой знакомый голос. Это был Оливер Баррет III. Очень характерно для него – предложить старинное средство от синяков.
– Спасибо, отец, – сказал я. – Врач об этом позаботился. – Я показал на марлевую нашлепку, прикрывавшую двенадцать швов.
– Сын, я имею в виду – внутрь.
За обедом у нас был очередной из обычных не-разговоров, начинавшихся с «как твои дела?» и заканчивавшихся «что-нибудь нужно?».
– Как твои дела, сын?
– Отлично, сэр.
– Щека болит?
– Нет, сэр.
Она уже заболела как сволочь.
– Надо бы показаться в понедельник Джеку Уэллсу.
– Не обязательно, отец.
– Он специалист…
– В Корнелле у них тоже не ветеринар, – сказал я, надеясь слегка притушить его снобистский энтузиазм в отношении экспертов, специалистов и прочих «первоклассных».
– Обидно, когда игра пробуждает такие животные инстинкты, – заметил Оливер Баррет III.
– Да, сэр, – ответил я, поначалу услышав в его реплике что-то вроде юмора. (Я должен был хихикнуть?)
А потом подумал, нет ли в этой потуге на юмор скрытого укора за мое поведение на льду.
– Или вы хотите сказать, что я вел себя на площадке по-скотски?
На лице его выразилось удовольствие оттого, что я задал этот вопрос. Но ответил он только:
– Это ты заговорил о ветеринарии.
Тогда я решил углубиться в меню.
Когда подали горячее, отец привычно разразился незамысловатой кратенькой проповедью – в этот раз, если помню (а стараюсь забыть), – касательно побед и поражений. Он отметил, что мы лишились первенства (какая проницательность), но в конечном счете в спорте главное – не побеждать, а играть. Замечание это подозрительно напоминало олимпийский девиз, и я почувствовал, что далее последует уничижительное высказывание о таких спортивных пустяках, как первенство Лиги. Подсказывать ему точную формулировку было лень, я отделался стандартным «да, сэр» и заткнулся.
Дальше были сыграны обычные вариации на любимую тему папаши: мои планы.
– Скажи, Оливер, с тобой связывались с юридического факультета?
