подвеску, на которой болтался священный карп. Хенельга узнала свою поделку. Как забавно, но именно священная рыба Мефона теперь находилась на шее даная. Скорей бы он вышел в море, эта подвеска станет камнем, что утянет его на дно во дворец Хозяина.
– Да, творить прекрасное прекрасным невозможно, – говорил другой.
– Напоминает мне коня, что своей формой отличен от человека…
– Естественно!
– А значит, конь не идеальное существо. Однако же, он прекрасен в беге своем, а как мы радуемся, видя двойку несущихся к финишу победителей.
– Заслуга в победе не только у тягловых животных, как фаланга без стратега, они не пришли бы к финишу первыми.
– Потому венком награждают возницу, а не коня.
– Потому и мы наградим нашего друга венком, – провозгласил хозяин дома, поднимая кубок, – того самого друга, готового разделить успех с равными. Он пробудил спящий в женщине успех.
– Право же, я только раскрыл ее таланты, – скромничал Аристогитон.
Как бы он ни спорил, но венок из местных цветов стал украшением его головы. Пирующие принялись петь песнь, прославляющую богиню Победы. Хенельга украдкой закатила глаза.
Не сказать, что ее смутила слепота данаев, но их общая окостенелость буквально сводила с ума. Значит, она всего лишь лошадь, которую мудрый хозяин поставил под ярмо. Сама лошадь до такого счастья не додумается.
Злости Хенельга не чувствовала. Узкий пояс не позволял ей появиться. Пояс придуман, чтобы держать спину прямо, поддерживал грудь.
Закончилась песнь, осушены кубки, пирующие продолжили беседу:
– Славная удача, подарок богов, почему ты дал ей имя Фризия? – спросил хозяин.
– Полагал, что она из окрестных варваров, – ответил Аристогитон, принимая кубок.
Виночерпий закончил раздачу и вернулся на место. В разговор мужей он не вмешивался, хотя и был свободным, но самым молодым среди них. Он встретился взглядом с Хенельгой и тут же отвел его.
Видать, потянуло на экзотику.
– Нет, местные не искушены в искусстве резьбы.
– Согласен, хотя их поделки тоже неплохие. Звериный стиль мне очень нравится.
– Пусть так. Дальше нашего славного Саганиса эти обереги не идут. Виорент не интересуется ими. Лишь рипены, купленные в качестве стражей, приобретают их.
Аристогитон кивнул, рассказав, чему стал свидетелем. Сколь чудные он изделия не привозил на юг, на них смотрели не как на самобытные изделия, а как на жалкие потуги повторить творения цивилизованных людей.
Всё, находящееся за кругом земель, есть тьма и грязь.
Варвары, использующие золото и серебро для брошей и амулетов, оскверняют благородные металлы.
– Потому наши собратья покупали их на вес, как металл, – закончил Аристогитон и добавил, подумав: – впрочем, я не остался без прибыли.
– Южане не жили в наших холодных краях, им не
