это я и намерен сделать, друг мой! – воскликнул Аристогитон, поднимая киаф.
– На том и сговоримся. За удачу! За удачу нашего друга! Пусть боги и каждому из нас преподнесут такой неожиданный подарок!
После возлияния, закрепившего сделку, Хенельгу увели. Ее показали благородному собранию. Более присутствие рабыни не требовалось. Мужчины желали отдохнуть, освободившись от назойливого внимания женщин. Даже рабыни могли нарушить чистоту их общения. В саду остались лишь прислужники, заботящиеся о господах.
Оказавшись снаружи, Хенельга ослабила пояс и вздохнула полной грудью. В животе булькало выпитое вино, которое все же ударило в голову. Никого во дворе, дом спит. Свет доносился с кухни, где на остывающих углях дожидался своей участи праздничный ужин.
Хорошая возможность, чтобы сбежать.
Хенельга отогнала мысль. Ей нужна удобная одежда, накопленные деньги и что-нибудь в качестве оружия. Искать все это здесь, бессмысленно.
Да и в голове шумело. На трезвую голову сбегать безопаснее.
Никто не наблюдал за женщиной. Хенельга пробралась на кухню, где стащила каравай и кусок сыра. Пока рабы обслуживали господ, сделать это не составило труда. Утолив голод, наконец-то, удалось избавиться от опьянения.
Пусть Виал часто ее баловал вином, все же это состояние не нравилось Хенельге. Она не отказывалась от подарков патрона, хотя в душе чувствуя опасность зелья. Само питье ей очень нравилось, но выпитое приводило в состояние, похожее, на болезнь. Менялось сознание и тело, происходили метаморфозы, о которых постоянно толковал Виал.
В кругу друзей изменения не приводили к плохому. Здесь же, в душе начал гореть огонь, более не сдерживаемый дурацким поясом. Хватило бы легкого касания, чтобы огонь вырвался наружу.
Гости пировали долго, наступил новый день. Хенельга успела остыть и встречала господина легкой улыбкой. Аристогитон пошатывался, глаза блестели, а голос стал низким. Теперь он говорил медленно, речь стала понятной. За полетом мысли этого человека теперь удавалось поспевать.
– Пойдем, счастье мое, – Аристогитон взял Хенельгу под локоть и повел на выход.
Перед ним возник раб с факелом, который проводил их до дома.
Аристогитон еще распинался о перспективах, мечтать о которых не мог ни один раб. Хенельга слушала его вполуха, занимаясь на кухне тем, что собирала еду в узелок. Кроме того, ей понадобится несколько ножей, подходящие для самозащиты.
Настоящего оружия найти не удастся. Придется пользоваться бытовыми предметами.
Из одного угла в другой ходила Хенельга, оставляя на кухонном столе припасы.
– Твои умения найдут применение в мастерской, – повторил Аристогитон, закатив глаза к задымленному потолку, – нашем совместном предприятии. Уверен, что архонт Фокл согласится вложить в мастерскую свои средства. Слава Саганиса его извечная тема для дум. И тебе, моя девочка, это принесет пользу. Не только любимым делом ты будешь заниматься. Рано или поздно упорный труд принесет тебе
