в той стране такой обычай,Где ради Пасхи святой
Один из узников темницы
(В которой смертной казни ждал)
Вдруг по желанию народа
Свободу снова получал…
В то время содержался там Варавва,
Жестокостью известный всем своей,
Разбоем, мятежами и расправой
Над жизнью повстречавшихся людей.
Итак, когда собрались иудеи,
Пилат спросил их:
«Вы решить должны,
Кому я должен подарить свободу.
Варавве,
Чей преступный путь
Всегда служил лишь Сатане в угоду,
Или блаженному Христу?»
И возопил весь иудейский тот народ:
«Помиловать ты должен лишь Варавву
Иисус заслуживает смерти на кресте,
Распни Его, распни по праву!»
«Но что же сделал сей блаженный вам? —
Вновь к иудеям обратился игемон. —
За что желаете невинному вы смерти?»
В ответ: «Распни Его!» – кричал народ…
Пилат взял воды и умыл в ней руки.
«Я умываю руки перед вами,
Невинной крови нет на них сейчас.
Я в вашем приговоре неповинен».
Народ кричал: «Вся кровь теперь на нас,
На наших детях будет кровь Его,
Мы Каиафе в жертву принесем
Блаженного Иисуса на кресте —
Покой мы иудейский обретем!»
Да, вечность не измерить никому,
Как необъятное объять нельзя,
И только в муках, только потому
Идем на подвиг, в жизни не скользя…
Скользить по тонкому опасно льду,
Лед расколоться может,
И тогда ты в бездну сверзнешься,
Погибнешь ты, бредовые идеи унося…
Он не скользил по жизни, как по льду,
Учил вас Новой Вере Он от Бога.
Хотел помочь вам, «избранный народ»,
Да, видно, суждено вам жить убого…
Я этим мог бы подвести черту,
Окончить безысходность драмы,
С терпением Он шел к Кресту.
Ослушаться Отца не мог по праву…
Глава 3. Восхождение
Он, окровавленный, взирал на вас, народ…
И на лице Его – то слезы не от боли,
А от страдания, что избранные Богом
Попрали Его честь и Веру пред Отцом
В кривляний своем убогом…
В багряницу одетый,
С венцом терновым на главе,
Предстал тогда Он пред народом
Вновь с игемоном во главе.
«Его я вывел к вам
И вновь сказать хочу,
Что сей блаженный неповинен вовсе,
Я никакой вины за Ним не нахожу», —
К народу обратился игемон.
В ответ же бесновалась и кривлялась
Та злая сила, что народ вела.
И в криках все распятием кончалось.
«Распни Его, распни», —
Кричал народ.
В толпе мелькало лико Люцифера
(Для удовольствия сей твари был предел).
«Распни Его», – повсюду лишь гремело.
Пилата
