пусть робко и несмело,Но скажет всё ж другому: «Да…»
Другому сжать позволит плечи
И разрешит себя обнять
В такой же белый рижский вечер…
Мне наплевать, на всё плевать!
Ты слышишь, нет? Так брось же пытки,
Умерь безжалостный свой пыл!
Уже давно за все ошибки
Я болью сердца заплатил.
За что ж ты рвёшь меня на части,
Оставь же мне хоть что-нибудь!
Ужели нет мне в жизни счастья,
Ужель страданий вечен путь?
Ах, чёрт с тобой. Опять не спится.
Опять тоска мешает спать.
Эх, как хотелось бы напиться,
Ну а напившись – поблевать.
Молчанье ночь хранит упорно,
Молчанье чёрной пустоты.
Тоска стоит с ножом у горла,
Тоска, тоска – до тошноты…
«Мне почему-то нудный серый дождь…»
Мне почему-то нудный серый дождь
Приятней солнца яркого сиянья,
Он целый день шуршит листвой, и всё ж
Не надоест унылое шуршанье.
Осенний дождик мутной пеленой
Завесил лето до декабрьской стужи…
Мне веселее, дождь, бродить с тобой
По бесконечным булькающим лужам.
Пустынна площадь, никого вокруг,
Туман над Волгой дали застилает,
Лишь я и дождь, мой молчаливый друг,
И мы, обнявшись, с дождиком шагаем…
Уже давно до нитки я промок,
Иду, бреду, не замечая лужи…
Осенний дождь – он очень одинок,
И никому на свете он не нужен.
Я знаю – дождь тебе совсем не мил,
Но ты ругать погоду подожди,
Меня ты вспомни – осень я любил,
И я любил, когда идут дожди…
«Быть может, помнишь, может быть, забыла…»
Быть может, помнишь, может быть, забыла —
Играла музыка чуть грустно и светло,
Мы танцевали. «Ты меня любила?» —
«Ах, всё, что было, – было так давно…
И о каких меж нами отношеньях
Ты можешь помнить или говорить?
Всё было только в детских сновиденьях,
А их, мой друг, давно пора забыть…»
«Да, всё прошло давно без лишних драм,
И всё, что было, – только показалось…
Но я не верю собственным глазам,
Во что же верить мне ещё осталось?»
«Прости меня, увы… Но что могу я
С собой поделать?..»
Время, не лети!
Минуту эту вечно сберегу я…
«Ну что ты, Таня… Ты меня прости…»
Ну, вот и всё. С надеждою простившись,
Целую руку с горькою любовью…
Пришло отчаянье и встало не спросившись
Угрюмым стражем молча в изголовье.
Почти смеясь, тебя я провожал,
Как беззаботный радостный бездельник,
Шутил вовсю… Никто тогда не знал,
Что стоил мне тот «чистый понедельник».
Ну что же, чувству воли я не дам,
Но ту минуту в сердце сберегу я.
И ты при встрече даже по глазам
Не
