оказался наверху, в спальне Франчески и Джона, – в этом доме единственной комнате, где он прежде никогда не был.
– Франческа? – с трудом переводя дыхание, звал ее он. – Фрэнни, Фрэнни, что случилось?
Франческа сидела на постели, вцепившись в безвольную руку Джона.
– Майкл, разбуди его, разбуди, пожалуйста! – кричала она. – Разбуди! У меня не получается. Разбуди же его!
Майклу показалось, что земля уходит из-под ног. Даже несмотря на то что кровать стояла в другом конце комнаты, он понял, что привычный мир рухнул.
Лучше Майкла Джона не знал никто. Никто. И в этих покоях Джона уже не было. Он ушел навсегда.
– Франческа, – прошептал Майкл, медленно шагая в ее сторону. Ноги его словно одеревенели и отказывались слушаться. – Франческа…
Она смотрела на него огромными глазами, полными боли.
– Разбуди его, Майкл!
– Франческа, я…
– Давай же! – Франческа кинулась к нему. – Разбуди его! Скорее! Разбуди! Ты можешь!
Но Майкл мог только стоять неподвижно, пока ее кулаки били по его груди, пока ее руки цеплялись за его одежду и тянули за галстук, пока он не начал задыхаться. Майкл даже не мог заставить себя обнять ее и утешить, потому что сам был сражен.
Внезапно Франческа словно лишилась сил, обмякла, и слезы полились из ее глаз.
– У него же просто болела голова, – говорила она. – Просто болела голова. – Франческа посмотрела Майклу в глаза, словно в поисках ответов, которые он не в силах ей дать. – Просто болела голова, – повторяла она снова и снова, выглядя совершенно сломленной.
– Я знаю, – выдавил он, понимая, что этой фразы будет недостаточно.
– Майкл! – Франческа ударилась в рыдания. – Что же делать?!
– Я не знаю. – Он действительно не знал. В Итоне, Кембридже и в армии его, казалось, подготовили к любым сюрпризам, которые может преподнести жизнь. Однако, судя по всему, кое-что они упустили.
– Не понимаю, – стенала Франческа. Она много чего говорила, но Майкл как будто не слышал ее. Все чувства словно отказали ему, тело отяжелело, а душу как будто вырвали из него.
Только не Джон.
Почему?
За что?!
Майкл сидел у постели мертвого брата и смутно сознавал, что в дверях собираются слуги. Вдруг до него дошло, что Франческа в слезах вопрошает о том же:
– Только не Джон. Почему? За что?
– Вы не думали о том, что она может ждать ребенка?
Майкл уставился на лорда Уинстона, которого недавно назначили представителем комитета по привилегиям палаты лордов. Изумленный, Майкл пытался понять смысл его слов. Едва ли сутки прошли, как умер Джон. Майкл пока с трудом понимал вообще что-либо. И вдруг этот человек, исполненный рвения, встает на его пути и изрекает какую-то ерунду насчет священного долга перед короной.
– Если леди Килмартин беременна, – не унимался Уинстон, – ситуация значительно усложнится.
– Я
