писатель, повествование» (1978). Но «Рассказы о Бааль-Шем-Тове» он к печати так и не подготовил, хотя работать над ними продолжал до конца своей жизни. Книга, лежащая перед вами, – это подготовительные материалы, найденные дочерью писателя, Эмуной Ярон, в архиве отца и ею же опубликованные. История подготовки их к печати подробно изложена в послесловии к данному изданию.
Агнон не объяснял, почему столь важное для него собрание хасидских рассказов так и осталось неизданным, но мы можем попытаться проанализировать причины такого решения. Нет сомнений в том, что этот поступок (а точнее – отказ от поступка) связан с коренящимся в еврейской духовной традиции отношением к миру и к собственному творчеству.
Неоднократную гибель рукописей и, что не менее болезненно, библиотеки Агнон воспринимал как часть общего несовершенства мира в соответствии с учением почитаемого им великого каббалиста святого Ари. Согласно этому учению, за актом Божественного Творения последовала космическая катастрофа – «разбиение сосудов», распад творения и деградация Божественного света, а затем новое Творение, цель которого – исправление предвечного ущерба. Человеческие поступки напрямую влияют на происходящее в горних мирах, любые его действия, как праведные, так и греховные, приводят к последствиям космических масштабов. Грехи народа, вызвавшие разрушение Иерусалимского Храма и изгнание народа Израиля из Земли обетованной, отражаются и на сущности Творца, отделяя мужскую ипостась Творца, Пресвятого Благословенного, от его женской стороны – Шхины*, в то время как заповеди и добрые дела способствуют глобальному исправлению мироздания – сближению Шхины со своим Возлюбленным. Но пока не явится Машиах, исправление это не может быть завершено. Символы ущербности мироздания: разорванная нить, потерянный ключ, недописанный свиток, разрушенный дом – сквозные мотивы в произведениях Агнона. Сгоревшие и невосстановленные книги – из этого ряда символов, определявших не только творчество Агнона, но саму его жизнь.
Еще один мотив, возможно побудивший Агнона не восстанавливать погибшую рукопись «Рассказов о Бааль-Шем-Тове», связан с образом сгоревшей книги в еврейской классической литературе. В Талмуде приводится история о рабби Хананье бен Терадионе, которого римляне сожгли вместе со свитком:
Уличили римляне рабби Хананью бен Терадиона в том, что сидит он и занимается Торой, собирает общественные собрания, и свиток Торы лежит у него за пазухой. Привели его к месту казни, завернули в свиток, окружили обрезками лозы и подожгли. Принесли также очески хлопка, намочили и приложили к сердцу его, чтобы подольше не расставался с жизнью. Сказала ему дочь: «Отец, я не могу этого видеть». Ответил ей: «Если бы я сгорал в одиночестве, то страдал бы, но вот я сгораю, и свиток Торы со мной, поэтому всякий, кто ищет унижения Торы, ищет и моего унижения». Спросили его ученики: «Рабби, что ты видишь?» Ответил им: «Тора – огонь, и не пожирает огонь огня, вот буквы отлетают, оставляя огню лишь пергамент…»
Тора
