если только эта женщина закроет глаза на его хромоту и постоянные боли.
Он не ответил, отчего Шона разозлилась еще сильнее. Она сделала глубокий вдох и взяла себя в руки.
– Вы были его командиром. Вы должны были его уберечь.
– Это война, графиня.
– Он пошел на войну из-за вас, – ответила она и сама подивилась своему хладнокровию. – Он не учился военной науке. А вы учились. Он ничего не знал об артиллерии. А вы знали. Он понятия не имел, что такое война. А вы, осмелюсь предположить, все это изучали в военном колледже. – Она улыбнулась, в очередной раз подавив вспышку гнева. – Он пошел воевать только потому, что вы пошли. И вы, будучи его лучшим другом, должны были его защитить.
– Твой муж купил для Фергуса офицерский чин. Если уж тебе так не хотелось, чтобы он шел на войну, ты и сама могла это предотвратить.
– Если желаешь повидаться с Фергусом, он в саду. – Она подала компаньонке знак. – Хелен вас проводит.
Хелен придвинулась поближе.
– Шона, с тобой все в порядке?
Нет, Бог свидетель, с ней не все в порядке. У нее внутри кровоточит столько ран, даже странно, что она еще не в луже крови стоит…
– Да, – спокойно ответила она, через силу улыбаясь. – Со мной все хорошо, Хелен, благодарю тебя.
Она подождала, пока они выйдут из комнаты, и откинулась в кресле, закрыв глаза.
Неужели прибытие Гордона – это ответ на ее молитвы? Она не могла оставить Фергуса здесь и допустить, чтобы его вышвырнули на улицу. Она должна позаботиться о его судьбе. Вчера она получила письмо. Ее торопят… От этого ее положение становится еще ужаснее.
Согласится ли он, если она попросит его о помощи? Или откажет – лишь бы наказать ее?
Она красива, как и всегда. Когда они виделись в последний раз, Шона только-только вступила в пору своего цветения и с наслаждением исследовала новоприобретенную власть женских чар. Он пал к ее ногам. Ради Шоны Имри он сделал бы что угодно. Он предложил ей свое сердце, свое состояние и будущее. Она же вышла за графа Мортона, человека с титулом и большим поместьем. В те времена у него самого не было ни титула, ни обширных владений. Единственное, чем он превосходил графа Мортона, это молодость.
Но это не имело для Шоны никакого значения. Подумаешь!
Годы лишь отшлифовали красоту Шоны, сделали ее еще более привлекательной. Черный траурный наряд оттенял кожу цвета слоновой кости и розовые губы, сочные, манящие. Ее глаза были бархатисто-серыми, и темное кольцо вокруг радужки только подчеркивало их дымчатый цвет. Он как-то сказал, что влюбленный мужчина может утонуть в ее глазах, они словно взывают об этом. Шона лишь рассмеялась и повела плечами. Тогда он притянул ее к себе и поцеловал. Он до сих пор ощущал вкус ее облачно-мягких губ. У нее был слегка курносый носик, очень аристократический, как он шутливо заявил одним дождливым днем.
– И это очень тебе идет.
– А во мне есть еще что-то аристократическое? – осведомилась Шона.
Он расправил одеяло и оглядел ее пышную грудь, порозовевшую
