Как-то раз она услышала слова одной старой сплетницы: та шептала, что Брюс годится ей в дедушки, – Шона старалась не думать об этом в те редкие ночи, когда он посещал ее спальню.
Тогда ее окутывала темнота, охватывала туго, так туго, что казалось, уже нечем дышать.
Хотя ее траур официально закончился, денег на новые наряды ей не хватало, поэтому она надела обычное черное платье, освежив его белым воротничком и манжетами. Будь они с Хелен одинаковой комплекции, она могла бы одолжить у нее пару платьев. Но компаньонка была значительно меньше ее ростом, и природа не наделила ее таким пышным бюстом, как Шону, так что в платье Хелен она смотрелась бы нелепо, как откормленная куропатка.
– Разве мы не проведаем Фергуса перед отъездом? – спросила Хелен.
Шона покачала головой:
– Он еще не успел устроиться. Всего два дня прошло. – Шона отвернулась, желая, чтобы Хелен сменила тему.
– Ты не хочешь, чтобы он знал.
– Он уже знает, – быстро ответила она. – Просто не хочет продавать Гэрлох.
– Тогда почему ты не хочешь повидаться с ним перед поездкой?
Перчатки опять порвались, нужно заштопать. Она ненавидела чинить перчатки, но если этого не делать, швы расползаются, и она выглядит как нищенка. Да, а ведь бывали времена, когда она просто выбрасывала износившуюся пару, да еще и выказывала свое неудовольствие модистке.
Когда она купила эту пару? Года три назад, не меньше…
– Или ты не хочешь видеть полковника сэра Гордона?
С чего это Хелен вдруг стала такой любопытной?
– Не знаю никакого полковника сэра Гордона, – едко ответила Шона. – Для меня он просто Гордон. Мы с ним с детства знакомы.
– Как по-твоему, он очень изменился?
Такой невинный вопрос – из уст человека, который обычно вопросов вообще не задает. Неужели Хелен вдруг сделалась проницательной? Досадно, если так.
Ей чрезвычайно не хотелось думать о Гордоне – как о герое войны, как о полковнике сэре Гордоне, как о первом баронете Инвергэре, как о наследнике инвергэрских оружейных мастерских. Тем более – как о Гордоне, своей первой любви и первом любовнике.
– Да, – уверенно ответила она. – Я нахожу, что он разительно изменился. Я едва его узнала.
Шона откинула голову назад и закрыла глаза. Подумать только, с какой легкостью она лжет – постыдилась бы…
Пришло время жить своей собственной жизнью, какой бы она ни была. Брюс теперь – тень из прошлого. А Гордон – тень из далекого прошлого.
Глава 3
Более трехсот лет назад Англия вывела из Шотландии остатки разгромленной и изможденной армии. Генрих VIII так долго и грубо добивался Шотландии, что до крайности истощил свою собственную страну.
Мария, королева Шотландская, пятнадцати лет от роду, должна была вот-вот повенчаться в Париже с дофином Франции. В Эдинбурге были этим
