когда у кого-то неприятности. Не могу представить, чтобы они были у вас. – Внезапно он нахмурился. – В последний раз я слышал, что ваш отец, Эммануэль Дарлингтон, унаследовал титул своего брата и стал лордом Линдейлом. Полагаю, он по-прежнему преподает в Оксфорде. Как он?
– Дело касается не моего отца, а близкого друга.
– Понимаю. Какое же преступление совершил ваш друг?
– Никакого! Его несправедливо обвиняют.
– Прошу прощения, леди Эвелин. Не хотел вас обидеть. Но в чем именно его обвиняют?
Эвелин огляделась по сторонам и прошептала:
– В убийстве.
Джек изогнул бровь.
– Серьезное обвинение. Кто же этот молодой человек?
Эвелин глубоко вздохнула, собираясь с силами.
– Мой будущий жених.
Джек застыл на месте, и по его лицу пробежала тень.
– Мне очень жаль, леди Эвелин, но у меня полно назначенных к слушанию дел. Процессы по обвинению в убийстве отнимают много времени: надо как следует во всем разобраться, к тому же я не могу признаться в нашем знакомстве.
Эвелин охватила паника.
– Пожалуйста! Если вы не хотите оказать услугу человеку, которому предъявляют ложное обвинение, то хотя бы окажите ее давно знакомой вам девушке.
– Могу назвать вам немало достойных адвокатов. Я же не единственный…
– Тогда окажите услугу моему отцу, вашему бывшему наставнику.
Джек помедлил, и Эвелин поняла, что задела его за живое. Ее отец был старшиной юридической корпорации, уважаемым всеми студентами, в том числе и Джеком. Насколько она помнила, он был обязан ее отцу даже больше остальных.
Джек принялся перелистывать бумаги и наконец кивнул.
– Поймите, я ничего не могу обещать, но, возможно, нам стоит поговорить в другом месте.
Эвелин почувствовала необычайное облегчение.
– Да, конечно.
Он взял ее под локоть и вывел из зала. Пока они пробирались по коридорам Олд-Бейли, Эвелин отметила высокий рост Джека и твердое прикосновение его пальцев. Она посмотрела на его четкий профиль, и ее вновь поразила его властность. Во Дворце правосудия он излучал какую-то силу, приковывавшую взгляд.
Джек замедлил шаг, чтобы Эвелин могла поспевать за ним. На полпути их приветствовала группа адвокатов. Полная женщина с неприлично низким вырезом на платье и приколотым на груди ярко-желтым цветком развязно махнула Джеку рукой.
Эвелин не знала, была ли это одна из подруг Слипа Доусона.
– Вы популярны, мистер Хардинг, – заметила она.
– Меня знают как народного адвоката.
– Из-за государственного обвинения?
Очевидно, к Джеку снова вернулось чувство юмора, и его глаза весело блеснули.
– Не судите меня слишком строго, леди Эвелин. Насколько я понимаю, именно моя репутация – причина того, что вы сегодня меня искали.
Конечно, он был прав. Эвелин успела навести справки. В Олд-Бейли,
