открытую ладонь параллельно груди, и на ней возникла виртуальная клавиатура телефона. Второй рукой он ввел в нее номер, оказавшийся на листочке, который он обнаружил в нагрудном кармане своего смокинга.
Звонок тут же переключился на режим речевой почты.
– Это Энкиду, – произнес мужской голос. – Я занят, попробуйте позвонить позже. Бип! Извините, сообщений не принимаю. Я вам не автоответчик.
Джаспер отключил связь и снова посмотрел на листок. Рядом с номером было нацарапано слово «Камден». Пока он комкал листок и прятал его в карман брюк, сигнал интерфейса сообщил о получении почты.
«Энкиду, Камден», – подумал он. Если он сможет попасть туда так, чтобы за ним не проследили, у него, возможно, появится шанс уйти от смотрителей. Встав так, чтобы дверь пожарной лестницы послужила экраном его интерфейса, он открыл новое сообщение – и увидел изображение парня в смирительной рубашке. Из сломанного носа у него струилась кровь. Рот был разверзнут в крике, лоб разбит. Лицо парня было неузнаваемым. Вот только глаза… это были глаза его связного. Того самого курьера.
У Джаспера рубашка стала мокрой от пота, капли с висков потекли по щекам. Он сорвал с себя галстук и согнулся пополам, упираясь ладонями в колени. Дыхание у него сбилось. Музыка, хоть и была теперь еле слышной, бешено закружилась у него в голове.
Кто-то неизвестный отправил ему это изображение, чтобы его предостеречь или запугать. Так или иначе, сообщение подтвердило то, что он знал и раньше: приступ безумия у курьера, начавшийся сразу после того, как Джаспер вручил ему диск, не был случайным.
Джаспер бросил взгляд на камеру наблюдения под потолком, повернулся и побежал вниз по лестнице. Его жесткие подошвы стучали по бетонным ступенькам. На втором уровне его интерфейс на мгновение отключился и тут же заработал снова, задействовав беспроводную усилительную сеть. На третьем уровне он, задыхаясь, рванул дверь, уводящую с пожарной лестницы.
В темноте парили ноты солирующего гобоя. Печальный духовой инструмент проник через старые динамики парковки, раскололся о стену, разделявшую уровень, и узлом завязал Джасперу все внутренности. Он нерешительно остановился.
Его мать не заслужила того, чтобы еще один ее сын таинственным образом исчез. И Ана заслуживает большего. Он напортачил.
Гобой стал тише, а фортепьянная тема начала нарастать. Ее подхватили скрипки.
Быстро выведя трехмерный план Центра искусств, он стал искать выход. «Барбикан», построенный в семидесятых годах двадцатого века, представлял собой обширный лабиринт бетонных лестниц, серых башен и соединительных переходов. Джаспер нашел нужный участок и настроил проекцию интерфейса так, чтобы та слабо светилась. Он осторожно двинулся от лестницы – единственного места, где длинные флуоресцентные лампы еще работали, – к туннелю перехода. Туннель вел к ступенькам, которые выходили наружу в проулке,
