только мрачно посмотрел на Фугасса.
Бесшумно и быстро они перебрались на место, откуда открывался хороший вид на дом Боне за фонтаном.
Из грузовика высыпала группа солдат. Среди мундиров французской полиции Люк различал и другую форму: невзрачного сизовато-серого цвета, зато с высокими начищенными сапогами.
– Гестапо? – вслух предположил он.
– Хуже. СС, – отозвался Фугасс и показал на крыши домов. – Иди за мной. Это единственный способ подобраться ближе. Сможешь держать себя в руках?
Люк глядел на него с мрачной решимостью на лице.
– Я должен быть уверен, что ты смолчишь, не подставишь нас под немецкие пули.
– Это моя семья!
Фугасс смерил молодого человека пристальным взглядом, не лишенным жалости.
– Их уже не спасти.
Люк открыл было рот, но не смог вымолвить и слова. Не мог даже пошевелиться. Глаза у него словно остекленели.
– Но ты можешь отомстить за них, – закончил Фугасс.
Колени у Люка подогнулись. Надо скорее выработать план. Надо, черт возьми, раздобыть пистолет!..
Пекарь опередил его размышления.
– Даже не думай, – предостерег он. – Клянусь, я бы предупредил твою семью, если б мог! Увы, у нас было лишь несколько минут. Я лучше сам убью тебя, чем нарушу слово, данное твоему отцу. Да, я понимаю, это трагедия, но такова уж теперь твоя реальность. Твою семью заберут, и ты совершенно бессилен, а сглупишь – погибнешь сам и прихватишь с собой на тот свет меня и, возможно, еще нескольких человек. Послушай… ты не спасешь родных. Но ты за них отомстишь.
Люк не хотел ничего слышать, не хотел ничего принимать. Как можно бездействовать и даже не пытаться спасти тех, кого он любит? А Саба? Неужели они арестуют безвредную старую женщину?
– Зачем они это делают? – сдавленно спросил он.
– Без причины. Твои родные не совершили ничего дурного – кроме того, что они евреи.
– Дайте мне пистолет, а сами уходите.
– Прекрати.
– Я не буду никого вовлекать, – лихорадочно пообещал Люк. – Я должен… моей сестре всего девять, у мамы больное сердце… Ракель влюблена. Сара хочет стать доктором и помогать другим людям. Как вы не понимаете? Бабушке восемьдесят семь!
Он отчаянно хватался за пекаря, по его щекам текли слезы. Люк и не помнил, когда плакал последний раз.
– Послушай, – тихо проговорил Фугасс, – ни ты, ни кто-либо из нас не в силах ничего предотвратить. Твою семью заберут. На стороне СС сила и власть. Если ты сейчас попытаешься дать им отпор, они пошлют новых солдат и обрушат карательные меры на всю деревню. Я слышал, что они творят – такое и в страшном сне не привидится. Они не только расстреляют твою семью у тебя на глазах, но будут развлекаться, убивая женщин и детей самыми гнусными способами. Им плевать.
Люк сжал голову ладонями.
– Вы хотите, чтобы я смотрел, как увозят мою семью, и бездействовал?
– Да,
