корчится от боли. Стебелек лаванды, которым Ида замахивалась на солдат, выпал из ее пальцев. Сделав несколько неверных шагов, бабушка упала на колени. Девушки закричали, Гитель от страха обмочилась, а Лондри заорал, отгоняя тех из жителей деревни, кто посмел броситься на помощь упавшей.
От потрясения Люк лишился дара речи.
Лондри ткнул рукой в сторону Якоба, позволяя ему помочь свекрови. Якоб бережно поднял ее и обнял, помогая удержаться на ногах. Ида затихла, прижалась к шепчущей молитвы дочери.
В наступившей тишине отчетливо и громко прозвучали слова Лондри:
– Еще сын. Где он?
Кто-то из немецких офицеров переадресовал этот вопрос Катрине. Люк только теперь заметил стоящую неподалеку рыжеволосую предательницу. Неужели она сделала это от обиды, в отместку?
Каковы бы ни были причины, толкнувшие Катрину на этот поступок, Люк с легким удовлетворением отметил, что она потрясена и преисполнена ужаса, как и все остальные соседи. Девушка слабо покачала головой и что-то пробормотала. Просто не верится, что она сделала это с его семьей. Презренная!
– Где Люк Боне? – грозно повысил голос Лондри.
Катрина заплакала и показала трясущимся пальцем в сторону холмов.
С трудом преодолев сковавшую его немоту, Люк прошептал:
– Что с ними теперь сделают?
– Всех евреев отправляют в резервации.
– Мне говорили, что только приезжих…
Пекарь печально покачал головой.
– Всех.
Плечи Люка поникли. «Пусть это окажется страшным сном, – взмолился он. – Пусть я проснусь!»
– И куда их отвезут?
– В пересылочный лагерь для евреев.
– А куда перешлют оттуда?
– Скорее всего в Дранси, под Парижем.
– Значит, я могу туда поехать. Могу подать прошение. Отец – уважаемый человек в…
Фугасс шикнул на него.
– Боне, неужели ты до сих пор так ничего и не понял? Их никто уже не увидит. Оттуда не выходят живыми. Кем бы ты ни был, там никаких привилегий нет. Деньги, собственность, богатства – все конфискуется. Банковские счета замораживаются. Теперь это все принадлежит Германии. А твоя семья? Ты можешь лишь молиться за них.
– Всегда есть какой-то способ, – выдохнул Люк. – Пустите меня!
Внезапно вокруг его шеи обвилась веревка. Спутник Фугасса подполз сзади и накинул ее на Люка.
– Он скорее удушит тебя, чем позволит нас выдать.
Люк не мог вдохнуть. Глаза начали вылезать из орбит. Веревку чуть-чуть ослабили, и он судорожно втянул в себя воздух, осознавая: выбора нет. Будущее, хочет он того или нет, связано с партизанами.
– Сперва они отправятся в Апт, – сдавленно простонал он. – Я должен их увидеть.
– Исключено, – покачал головой Фугасс.
– Тогда
