style="font-size:15px;"> Она вышла из номера, прихватив ключ, и понесла вазу к дежурному. Милый жест со стороны отеля, конечно, однако не в данном случае. Макс – жесточайший аллергик, и, хотя проходил курс лечения, легче ему стало совсем ненамного. Аллергия у него была на все, что цветет и бегает: кошка, черепашка, милый одуванчик в полях или роскошный букет роз – Максу без разницы, а потому он ненавидел всю природу совершенно одинаково – справедливо.
Иногда он все-таки рисковал и возил своих случайных девушек на тропические острова, набив чемодан антигистаминными препаратами. Как ни странно, в тропиках аллергия немного отступала, не успевала, видимо, приспособиться к непривычным условиям: «Ой, хозяин, ты вывез меня на природу!» Естественно, в Москве этой природы днем с огнем не сыщешь. Может, поэтому Макс и жил в столице. Работа – в коробке из стекла и бетона, личная жизнь – точно в такой же, где даже завалящего кактуса не найдется, а из живности – очередная случайная девушка с ее капризами, длинными ногами и косметикой. На некоторую косметику и парфюмерию у Макса тоже была аллергия, и Инга вот уже пять лет в рабочее время пользовалась одними и теми же духами, которые совершенно точно не раздражали слизистую босса. На что не пойдешь ради карьеры!
Когда Инга возвратилась, объяснившись с дежурным и сдав вазу на хранение, Макс уже успел развернуть полевой штаб: включил ноутбук, подсоединил к сети планшет, выложил рядком мобильный телефон, зарядку для оного, молескин и электронную записную книжку и приготовился, кажется, провести время с пользой. Чемодан стоял нераспакованный.
– Максим Эдуардович, – сказал Инга.
– М-м?
– Нет.
– Что – нет?
– Нет, вы не будете отвечать на письма. И не станете звонить Илье и Рязанову. И заглядывать в Новомалеевку тоже не нужно. Вы переоденетесь, и мы пойдем ужинать.
– Минуточку…
– Нет.
– А, Инга, черт! Это же срочно. Ладно. Дай мне пятнадцать минут.
– Пять.
– Восемь.
– Договор скреплен.
Это была их секретная фраза – окончание спора, примирение, компромисс. За годы совместной работы выработалась лаконичная система, которая позволяла им друг друга понимать. Хорошо, когда есть желание идти навстречу; плохо, когда приходится брать нужное силой. Инге еще ни разу не приходилось переламывать Макса, как и ему – ее. Слишком велика была их взаимная заинтересованность в том, чтобы дело шло к успеху.
Все когда-то случается впервые.
Пока он работал, Инга переоделась в ванной, выбрав льняное платье до колен и босоножки на низком каблуке, заново расчесала волосы и собрала их в хвост. От офисной элегантности не удалось избавиться до конца, но Инга всегда была такая. Она иногда по-доброму завидовала сестре, которая могла носить безумные майки, бесформенные брюки, туфли на невообразимом каблуке, немыслимые дизайнерские платья и выглядеть при этом потрясающе. Холодный северный тип Инги, породой удавшейся в прибалтийскую
