около стеллажа с подшипниками. Басби приподнял брови – нечасто увидишь владельца таких технологических сокровищ среди рабочего люда.
– Выбирайте, – бросил ему Антон Павлович. – Вон на поле пять наших ангелочков. Мой кабинет на втором этаже – там оформите аренду. Кстати, а какова цель – хотите барышню удивить?
– И не одну, – ответил Басби.
Теплый ветер гнал вдоль взлетного поля аромат полыни и мяты. Металлические «ангелочки» напомнили Басби выставку современной скульптуры, на которую, кажется, в Харькове, завел его кто-то из антрепризы Матушки Кло. У выставки было престранное название «Доисторические животные, пережившие конец света», а на лужайке были выставлены пятиметровые железные страшилища с обиженными выражениями на мордах, сложенных из стекляшек. Здешние крылатые чудища, впрочем, глядятся повеселей. И смотрите-ка – на борту каждого аэроплана начертано имя. Басби хохотнул: чувствуется литературный уклон – недаром владельца зовут Антон Палыч. Первый справа аэроплан, выкрашенный в синюю краску, звался «Лермонтов». Дальше – алый «Веселый Уильям». Сбоку притулился «Гоголь», покрашенный в зеленый. «Не хватает дирижабля «Лев Толстой», – подумал Басби и передвинулся к совсем крошке (одно креслице для пилота и хрупкие этажерки крыльев), названной по имени поэта, сколь комичного, столь и несчастного. На серебристом боку было написано «Велимир Хлебников». Смелое решение – дать воздухоплавательному аппарату, даже такому тщедушному, имя мечтателя, заблудившегося в Кавказских горах, – ведь поэта так и не нашли. А две его пьески так и остались шлягерами в антрепризе старухи Кло. Еще и даром ей достались! – автор-то выбыл с этого света. Пожалуй, именно на крошке «Хлебникове» стоит остановиться. Басби, будто кошку, погладил серебряный бок самолетика.
В этот момент неведомо откуда – из ветра, из пыли – появились пилоты в кожаных куртках и шлемах. Деловито навалившись на крошку-аэроплан, сдвинули его в сторону, освобождая соседу дорогу к взлетной полосе. Минута – и пропеллер «Веселого Уильяма» уже крутился, разгоняя бабочек и лепестки белых колокольчиков, а от ангара к нему шла компания с плетеными корзинами. Из-под крышек весело выглядывали длинные французские багеты и заткнутые тряпками стеклянные горлышки бутылей с домашним вином. Мужчины приподняли шляпы, приветствуя летный люд и Басби. На солнце блеснули золотистые волосы единственной дамы в компании – она кружилась, пританцовывая, и, видимо, взахлеб рассказывала спутникам какую-то историю. Копна льняных волос сияла. Басби прищурился: «Вот и настоящий ангелочек появился на летном поле с золотым нимбом вокруг головы». Шумная компания угнездилась в самолет, золотой нимб растаял, и «Веселый Уильям», покачивая крыльями, выехал на взлетную полосу. Столп пыли, быстрый разгон – и махина легко взмыла в воздух.
– Что за люди улетели на «Уильяме»? – поинтересовался Басби, подписывая у Антон Палыча бумажки на аренду самолета.
– О, это физики. И математики. В общем, теоретики.
