трапезу, а мне до зѣла захотелось лошадиную морду превратить в бульдожью.
Но всплыли в памяти пророческие слова отче Серафима, Саровского чудотворца: «Стяжай дух мiрен, и тысячи вокруг тебя спасутся». Поэтому лишь проводил незалэжного финансиста фиксатой улыбкой, от которой, порой и лошади шарахались. А уж лошадиное личико, что просит кирпичика, покинуло наш отсек быстрее, чем перепуганный конь горящую конюшню.
Коню понятно, что одним хлопчиком дело не ограничится. Похоже, за время незалэжности Мелитополь стал в один ряд с Wall-стритом, Piccadilli & другими крупнейшими финансовыми центрами планеты Земля. Переместив вектор на европейскую интеграцию, вiльна Україна уже не заинтересована в промышленном производстве, аще убо западные «други» не спешат приобретать продукцию Незалэжной ввиду отставания её от мiровых стандартов примерно так на полвека. А жрать-то хочется!
Причём от горiлки з салом молодёжь уже воротит нос, им подай ананасов с рябчиками и артишоков с анчоусами. На заводе таких грошiв не зробiть, вот и подались гарнi хлопцi в финансисты, а гарнi дiвчины в притоны всея планеты Земля.
Как в воду глядел! Не прошло и десяти хвылын, яко слiдом за лошадиной, нарисовалась в нашем отсеке миловидная мордочка хомячка. Курс обмена был прежний, но «хомячок» уже не хамил, готов был скинуть несколько копеек, но не более того.
Видимо, ему тоже претил сам факт работы у станка, а вкушать хотелось тоже не поляницу, а супчик из акульих плавников.
Третьим по счёту был уже ярко выраженный запорожский казачишка, вот только хохолок на макушке был сбрит вместе со всей остальной шевелюрой. Сдаётся мне, что холопчiк смог бы заработать гораздо больше, если бы пускал своей лысиной солнечные зайчики, но до этого его слишком витиеватые извилины не дотумкали.
Безнадёжно поуговаривав некую пожилую дамочку поиметь карбованцiв, «колобок» покатился за удачей в соседний вагон.
Покой нам только снится! Хотя на незалэжной залiзнице толком не поспишь, но, тем не менее, усталость своё берёт.
Следом за финансистами вагон начали атаковать продавщицы ширпотреба. Кто поспел обменять свои деревянные на гривны, начали бойко торговаться с дородными товарками. Тем же, кто не успел или не посчитал нужным, мешочницы с радостью старались втюхать своё барахло за «деревянные».
Неумолчный гвалт продолжался до самого Джанкоя. По вышеназванной причине книжечку почитать не было никакой возможности, а вот кроссворд в подобных случаях – просто палочка-выручалочка с заглавной буквы, написанной вязью.
Алексей Семёнович после сытной трапезы заметно подобрел и уже без непарламентских выражений мог говорить о представителях малого бизнеса, которых его до селезёнки родная советская власть именовала упрощённым термином «спекулянт». А для особо злостных даже придумала «страшную» уголовную статью. Но от этого их количество на одной шестой части суши с каждой новой пятилеткой только возрастало.
