их много, но болезнь моего хозяина как-то сократила их общение. До болезни графа в этих местах много охотились в великолепных лесах: ведь мой хозяин – их королевский смотритель. В замке ставили спектакли, на которых бывал и король, а пьесы для них писал сам… О, простите меня, господин Гилилов. Я немного увлекся, – проговорил он затем как бы укоряя себя в чем-то и продолжил, – теперь в замке всё это почти замерло».
Слушая рассказ дворецкого о людях и жизни в замке, Гилилов автоматически отмечал в своей памяти, что всё это он знает из документов и других свидетельств эпохи. Об этом он писал в своих книгах, статьях, а основанием служили всё те же источники, которые подтверждает в своем рассказе очевидец событий. Значит, можно восстановить историю, значит, можно установить истину, чего так упорно добивается и страстно желает каждый исследователь.
Подобные и другие мысли непрерывно возникали у Гилилова; он связывал их со своей научной работой и книгой, которую, как и несколько других, взял с собою в экспедицию. Из небольшой беседы со Скревеном он уже узнал многое, а ведь она была не последней, чего будут стоять предстоящие встречи и возможные беседы с графом? О встрече он не забывал ни на минуту и осведомился у дворецкого, каким образом пребывание экспедиции в замке останется секретным мероприятием, что особо подчеркивалось в пропуске через Границу Миров. Ведь устройство и работа – всё происходит на глазах десятков людей, живущих здесь; об этом может узнать король или преемники сэра Томаса Уилсингэма (1561–1630) со своей полицией. В ответ на этот вопрос Скревен улыбнулся и сказал, что беспокойства по этому поводу не должно быть, так как обо всём позаботились Великие Владетели, а самое важное сейчас состоит в спасении его светлости.
Гилилов, пройдясь по кабинету, остановился против сидящего Скревена и спокойным, уверенным тоном сказал, что лечение графа начнется уже сегодня после его пробуждения; в этом процессе будут определенные тонкости и особенности, которые, как всегда в медицине, связаны с анализами, осмотром больного. «Необходима будет ваша помощь, дорогой Томас, – обратился он к Скревену, – именно сегодня и, возможно, в ближайшие минуты предстоит взять на анализы, ещё до завтрака, биологические материалы; их исследование в лаборатории, которую вы, Томас, видели, покажет, чем болен граф и как его лечить; ряд анализов нужно провести непосредственно в самой лаборатории, так как перемещать оборудование в апартаменты графа нельзя, оно закреплено на стационаре и подключено к электростанции, двигать которую после увеличения нагрузки также не рекомендуется». Сказав это, Гилилов объяснил Скревену, какие материалы для анализов нужно взять у графа.
Последний обещал, что с этим не будет никаких проблем, но, поскольку граф ходит плохо, а иногда и вообще не может двигаться, придётся слугам приносить его в лабораторные помещения. Гилилов пояснил, что в этом не будет нужды, так как экспедицией предусмотрена для этих целей очень удобная коляска,
