как вы карантините
(Через пару дней , когда понадобится, я конечно выйду уже без собаки.
Возьму кого-нибудь еще)
День 14
Карантин. Испания.
Нервно-лирическое.
У Пепе два дня высокое давление. Пьет уже три своих обычных дозы лекарств и сел на бессолевую отварную диету.
Думаю, потому что нервничает. Очень волнуется, но не за себя. А за семью. За нас, свою и мою маму, и за его тетю с дядей, которым он не может помочь, навестить и привезти продукты. Они в другом городе. Слава богу, там есть его сестра. Она помогает.
А его мама очень самостоятельная и бодрая. Но, конечно, все равно страшно. Детей своих он не видит. Скучает. По внучке тихо плачет, чтоб я не видела.
За окном или четко дождь, или просто сыро и серо. Чередуется.
Поэтому не вижу смысла переживать за белье, которое было вывешено вчера вечером. Ну не сложилось. Если завтра не будет солнца, перестираю ещё раз.
Нет смысла переживать за вещи или события, которые не можешь изменить.
Сейчас я не могу изменить дождь и карантин. Просто живу с ними.
Почистила морских свинок. Побаюкала поросёнка Конфуция. Потому что он сейчас одинок. Альберт и Матильда создали ячейку поросячьего общества. Он ее опекает и греет своим розовеньким беззащитным тельцем, когда холодно. Даю им одеяло. Вначале Альберт сам забегал под одеяло и спал там.. минут десять. Потом выходил наружу и всё-таки приглашал даму, как джентльмен, или испанский кабальеро. А сам дежурил на выходе. А потом даже научился спать вместе. Бочок к бочку. Толстая попка к толстой попке. Без поползновений и намеков на секс. Поползновения были как раз пару недель назад и обоюдные.
А потом наступили будни. Просто семейные будни. И Альберт зовёт свою сеньору Матильду на завтрак, обед и ужин, делится морковкой и греет, если похолодало. Я включила обогреватель. Даня купила новый наполнитель. Я перевела на эту умильную пару все запасы флиса, толстовок и фланели.
У них все будет хорошо.
Поэтому Конфуций, который лишился верного друга, свинячит, капризничает и часто просится на ручки.
Это нормально. Для экстраверта. Им заточение в пустой клетке даётся тяжелее.
Я уже стала читать на фб крики души: "Поговорите со мной кто-нибудь!"
И люди откликались. И говорили.
Я, как это ни покажется странным, люблю тишину. Молчание. Созерцание. Раздумья. Шелест дождя за окном, вой ветра, ещё, конечно, треск костра или свечи. Люблю, когда есть ощущение, что ты один. Но, пожалуй, не хотела бы быть одна всегда. Просто я знаю, что мои близкие сейчас все живы. Здоровы. Сыты. Любимы. Если не своей парой, то нами. Такими же близкими. И родными. И значит, мы что? Мы счастливы.
В сырость и дождь, и карантин, и ветер, и неопределенность ( это я мягко сказала ещё… Определенность, какую я вижу и чувствую, гораздо хуже).
