Да и не моя, насколько мне известно. Понадобится – всё будет, и посерьёзнее Бычиной пукалки.
– Чего это – пукалка? – возмутился тот. – Да я из неё знаешь сколько…
– Ай, помолчи! – отмахнулся Завойский. – А то услышит кто, креститься начнёт и бесов гонять. От неупокоенных душ. Не о твоём пистолете речь.
– Я подумаю, – обтекаемо ответил Дмитрий. Вопрос был понятен, но попахивал провокацией, как бы там бандиты своим важным людям ни доверяли. Лет восемь на расчистке песмарийской части Чернобыльской зоны заражения, вот чем он попахивал. А от нынешней власти амнистии не дождёшься, наоборот, накинуть могут.
Завойский кивнул и молча пожал руку. Быча уже тащил за столик ту саму пару девчонок, на которую любовался Разин, поэтому прощание вышло скомканным.
На улице Дмитрий с удовольствием вдохнул тёплый воздух, напоенный десятками весенних кавинских ароматов, сплетавшихся в симфонию. В запах родного города. Здесь он родился, здесь и жить, как же иначе. Домой из «Загогулины» решил идти через городской парк, о чём и пожалел, и нет.
Пожалел из-за людей: полиции что на улицах, что здесь, на широких аллеях, усыпанных гравием, над которыми уже зажглись первые фонари, почти не было. Зато постоянно попадались группки «волчьих голов» – по два-три человека, настороженных, злых на всех. Даже на самих себя. Оружия – что огнестрельного, что холодного, у них не было, но короткие полицейские дубинки у каждого второго. Однако к обычным пешеходам, даже слегка пьяным и со следами пребывания в участке, как Дмитрий, не приставали. То ли за порядком следили, то ли искали кого-то, всматриваясь в лица – не разобрать.
– Идите отсюда, – хмуро сказал одной из таких бандочек немолодой уже дядька. На рукаве у него была косо привязана хорошо заметная в сумерках белая повязка, а на плече – вот, дела! – висела стволом вниз двустволка. – Пошли вон из Кавино, уроды!
«Вбивцы» курили, собравшись под одним из фонарей, обступили столб как жирные мотыльки. Дядьку немедленно послали в пешее эротическое путешествие, но до драки дело не дошло: молча, но от этого ещё более угрожающе из кустов к нему присоединились двое парней, тоже с повязками, но без оружия, а по аллее начали потягиваться ещё люди, среди которых Дмитрий с удивлением рассмотрел даже пару женщин средних лет.
Курившие гопники переглянулись и как-то разом испарились в неизвестном направлении. Молча. Зло оглядываясь на обидчиков, но не говоря ни слова. Разин удивился: а с повязками-то кто? Дружинники? Самооборона?
Чудны дела твои, Господи…
Зато здесь, в парке, воздух был ещё чище, ещё вкуснее, чем на улицах. С недалеко отсюда расположенной реки тянуло вечерней свежестью, в кустах часто-часто щебетали птицы. Если есть рай на Земле, той он здесь, куда там приморским пляжам и прочим красотам, которыми Бог щедро украсил планету. Вот та же Шырока – невелика речушка по сравнению с Волгой или Днепром, не говоря уж о всякой Амазонке, а насколько она к месту здесь. Как с ней хорошо! Даже слегка дурацкое песмарийское
