он, не зная, что делать дальше, пятясь, вышел из комнаты. Ему было ужасно неловко, он не знал, как утешить меня, и знал, что утешить меня не смог бы никто и ничто. Он просто сбежал. От моих пустых глаз…
Всё, я одна… Сердце пусто, душа где-то витает, чтобы укрыться от боли, а я не чувствую ничего. Только огромную лишающую сознания пустоту, поглотившую меня всю вместе с телом, с тигриной силой и всеми желаниями и стремлениями. Я не чувствовала ни голода, ни жажды. Теперь всё. Зачем я пришла в этот мир? Чтобы познать счастье и горе? А теперь передо мной лишь один путь. Только одно может уберечь меня от безумия, уже подбиравшегося ко мне из тёмных углов комнаты, надеясь захватить раньше, чем я опомнюсь.
Я должна найти и убить Вортама! Если этого не смог сделать Эстэриол, с его вампирской силой, то я – Синий тигр, я смогу! У меня хватит сил! Я должна это сделать!
Эти мысли отрезвили немного, я огляделась. Окно, возле которого стояла кровать, было открыто. Сумерки уже укутывали ветви елей, тихо качающихся под неслышимым ветром. Как у них хватает совести продолжать жить, когда весь мир рухнул для меня?! Почему всё так, как обычно?! Почему соловьи поют, почему тёплый ветерок плетёт косы из моих волос, почему откуда-то снизу так неприлично пахнет свежим хлебом?! Почему жизнь продолжается?!!
– Да, жизнь продолжается… – в комнату бесшумно вошёл Натор. – Она будет продолжаться, даже если мы все умрём, и Сидиен будет стёрт. Мы все должны об этом помнить, теряя своих близких. Это тяжело, но так нужно…
Я обернулась к нему, молча отвечая на его слова. «Я знаю… но это слишком сложно… я не хочу быть сильной! Я хочу завернуться в одеяло и умереть здесь и сейчас! Я не в силах вынести это!» – сказали ему мои глаза. Я не сказала ничего.
– Я понимаю тебя, Даша… – он присел рядом со мной. – И я терял близких, очень близких… ярру убили моего брата и его дочь… Я знаю, каково это. Но жизнь дана нам для того, чтобы испытать всё, что нам уготовили боги. И мы должны стойко принимать эти испытания. Ведь от нашей стойкости зависят жизни других, тех, кто нам дорог. Элни упал в обморок после того, как несколько часов менял тебе повязку, пока ты была в бреду, и держал тебя за руку, когда у тебя опять капали слёзы. А Асфири прогнала всех и охраняла дверь до заката, пока не пришёл Эбайдин, чтобы заставить её отдохнуть. Твои друзья очень переживают за тебя, и ты должна помнить, что теперь в ответе за них.
Я проглотила ком в горле, но безудержные рыдания вновь разорвали глотку, и я упала в его объятья, плача навзрыд. Совсем как маленькой девочкой рыдала на руках у своей бабушки. Искренне и отдавшись слезам полностью. Натор лишь ласково поглаживал мои волосы. Я не видела его глаз, которые были устремлены в сгущающиеся сумерки в окне. И он был рад этому. Не нужно мне знать, не нужно мне видеть, что в его глазах тоже набухли тяжёлые и очень солёные слёзы долгих-долгих лет.
Он не отпускал меня до тех пор, пока я сама неловко не высвободилась, выплакавшись, наконец.
– Сколько времени?
– Уже больше суток прошло…
– Вы искали…
