всклокочена, глаза, тоже распухшие от долгой бессонницы. Боги, друзья так волновались за меня!
– Хорошо, Элни, хорошо… – солгала я. – Я в порядке. Как Мохнатик?
– Хорошо. В табун пустили, – вроде и улыбнулся, а вроде и нет.
Он взял меня за руку с другой стороны от Асфири, и дверь перед нами открылась…
– Мам, кто это?
– Тихо, сынок, это друг нашей Синей тигрицы. Она очень любила его, но случилось горе. Его убил злой колдун. И мы пришли, чтобы помочь ей пережить эту беду и отдать дань уважения её другу.
– А почему у него нет ушек, как у нас?
– Потому что он был человеком, сынок.
– Человеком?
– Да, настоящим человеком…
От факелов слепило глаза. Площадь была освещена сотнями огней, каждый взрослый тигр держал в руках свечу, вокруг в огромных чашах с маслом веселился и паясничал рыжий бес, норовя выжечь глаза до самой души. Я зажмурилась и оступилась. Друзья с двух сторон сжали мои руки, не давая упасть перед взглядами всего тигриного народа. Да плевать! Пусть и они знают, что у меня есть чувства! Нет… я должна быть сильной. Обязана. Для них. Ради них. Я должна пережить всё.
Посреди площади, на разбитой прошлым сражением брусчатке, воздвигли большое кострище. А наверху так банально и просто лежал Эстэриол, со сложёнными руками на груди. Отмытый от крови, причёсанный и одетый в чистую одежду. Я его и не видела таким. В этой жизни. Таким обычным и человечным. Рубашка, штаны, сапоги с залатанной подмёткой. Худое и бледное тело, светлые локоны, которые заботливо поглаживает ветерок, приоткрытые губы, на которых до сих пор остался отпечаток той улыбки… Он был счастлив, когда умирал… Хвала богам, что он умер в этот момент, не испытав боли, даже не поняв, что случилась беда. Он умер в самый прекрасный момент своей жизни. Он обрёл меня перед смертью. А я его потеряла… как когда-то потерял меня он…
Я неподвижно стояла напротив него. Площадь была объята тишиной, никто не осмеливался нарушить её. Только насмешливое потрескивание пламени, что не унималось в своих каменных чашах, готовясь к сытному ужину.
– Сидиен! – вперёд вышел Эбайдин, встав рядом со мной, – зло, проникшее в наш город, сделало своё тёмное дело. Оно пощадило вас, но отобрало самое важное у лучшей из нас! Я не знал его. Как и никто из вас. Я не знал и Синего тигра. Я могу лишь предполагать, кем он был, но я знаю кто она. Эта хрупкая девушка, наша спасительница, я знаю её всего лишь два дня. Но за два дня, я увидел, что она истинное дитя Сидиена! Она добра и справедлива. Она честна и отважна! – я криво усмехнулась. Красиво заливает, ему б к папе в пиар отдел. – А значит тот, кто занимал её сердце, был таким же. Мы не знаем его, но я говорю вам, тигры, что я признаю его! Он уходит как равный нам! Как тигр, принятый в общину Сидиена! Как ваш и мой брат! И я буду скорбеть по нему так же, как по любому из тигров! Ибо он заслуживает нашего уважения и нашей любви. Пусть каждый из вас сейчас посмотрит на него и запомнит его. Это цена за наши ошибки. За мои ошибки. Мы теряли своих
