в Риме? Это Аристону ещё предстояло узнать, а пока он, в сопровождении небольшого эскорта из преторианцев во главе центуриона Квинтилия, ехал на вороном коне во дворец.
Плечо всё ещё болело, но компресс, который поставил греческий врач Филипп, в большей степени помог и от яда не осталось ни следа. Интересно, те, кто покусился на его жизнь – будут удивлены тому, что молодой наследник остался жив?
Утро было знойным. Июньское солнце пекло голову. Аристон надел капюшон, чтобы как-то уберечься от обжигающих лучей Аполлона. Голова немного кружилась, но Аристон старался держать себя в чувствах. Ему нужно встретиться с Эмилием во что бы то ни стало. Если этот сенаторшка Аппий Кезон сейчас во дворце, жизнь императора в опасности. Поэтому Аристон ускорил свою лошадь и бросив сзади всадников, ринулся во дворец. Впрочем, они итак были уже рядом.
По прибытии, Аристон отпустил преторианцев, но центуриона он попросил остаться.
– Держи меч наготове, – посоветовал Аристон ему.
Впрочем, центурион не стал задавать никаких вопросов и молча подчинился приказу. Он тоже не доверял Аппию и чувствовал напряжение.
Аристон снял дорожный плащ и отдал его в руки проходящего раба, затем направился в сторону тронного зала, надеясь найти императора там. Время полдень, и он должен был уже приступить к своим обязанностям. В последнее время император вставал очень рано.
Не успел Аристон зайти в тронный зал, как услышал доносившееся мужской смех из триклиния. Голоса было два и оба они казались знакомыми. Первый принадлежал императору, а второй Аристон не мог вспомнить.
Центурион посмотрел на Аристона, ожидая его последующих действий. Цезарь, разумеется, направился к источнику звука. Подойдя к арке, ведущей к триклинию, Аристон остановился и спрятался за стеной, не решаясь показать себя. Квинт вложил меч в ножны, поняв, что повода для беспокойства нет. Это всего лишь император проводит время со своим новым другом. Новым другом?
– В детстве я безумно любил наряжаться девчонкой, – говорил пьяным голосом Эмилий, полулежа на кресле. – Мой отец жестоко наказывал меня за мои выходки, называя меня уродом. А я не понимаю – почему мы все должны следовать этим треклятым стереотипам? Мужчина должен обязательно быть воином, а женщина – примерной женой. Неужели, нельзя нарушить систему и сделать так, чтобы все были равны? Был бы отдельный легион, где служили бы только женщины-амазонки, а мужчины – воспитывали бы дома детей и честно ждали своих жён с войны. Было бы забавно!
Аппий Кезон расхохотался словам Эмилия и зааплодировал.
– Мир бы сошёл с ума! – Прокомментировал сенатор. – Мужчины бы стали носить платья и выходить замуж за себе подобных мужей. Мужчина должен быть мужчиной во всех смыслах этого слова.
Эмилий презрительно фыркнул, выражая недовольство и попросил рабыню налить ему ещё вина. Смуглая, молодая девушка, лет пятнадцати, дрожа всем своим хрупким телом, подошла вплотную
