дети помладше робели гнаться за «взрослыми». Взрослые же эльфы были заняты своими делами, и их взгляд задерживался на мальчике с девочкой не дольше чем на домах соседей или фонарях не перекрестках. Которые, кстати, должны были вскоре зажечь, так как горы на закатной стороне уже начали поглощать солнце. Добежав до изгороди своего дома, Д’риан уперся обеими руками в калитку и, склонив раскрасневшуюся голову, громко дышал, пытаясь восстановить дыхание. Талия тоже порядком устала и вспотела, но выглядела намного лучше своего друга, чувствуя однако, что побеги она обратно, рухнула без сил, не добежав и до площади. Наконец, дыхание мальчика перестало напоминать сквозняк, он распрямился, убрал прилипшие к лицу золотые пряди, промокшие и оттого казавшиеся более темными.
– Уф, вроде бы успели, вон видна телега, тьфу ты, карета, без разницы. И самое главное, пока пустая, хоть Перо и Клык уже запряжены.
За изгородью стояли два дома, похожие на дом Талии, один повыше, где жила семья Д’риана. Другой пониже, в три этажа – для редких приезжих. Перед амбаром и складом, стоящими на резных низких опорах, разместилась просторная беседка в форме полумесяца. Ее пол также поддерживался над землей резными колоннами, но они были тоньше, изящней, а главное пронизывали пол и, соединяясь арками, несли на себе и крышу высотой в два этажа. Это было самое необычное и красивое строение в Доле. Ее построил дядя Д’риана, которые вскоре после рождения племянника уехал жить в ближайший столичный город, став на время самым обсуждаемым эльфом селения. Рядом с беседкой, стояла «карета», Талия видела ее впервые: самая обычная телега, чуть длинне правда, чем мамина, над бортами торчат спинки лавок. Тоже самые обычные. Два грифа, спокойно ждали. Клык и Перо были не молоды, но им еще было далеко до светлой осени – возраста, когда грифов освобождают от работ, и они спокойно доживают свою жизнь, свободно уходя и возвращаясь к хозяевам, ждущим и кормящим их. Накануне последней зимы, звери уходят умирать вне селения. Если эльфы хорошо следили за грифом всю его жизнь, на прощание тот прощается с ним особой песней. В свое время в каждом дворе Дола раздавался клекот, после которого соседи знали, что очередной Клюв или Коготь больше не вернется. Местные эльфы всегда заботились о зверях и садах. Талия не могла представить эльфа, который был бы жесток к грифу или другому животному Сферы. Они стояли сложив крылья на спине, так как они были не боевыми, а домашними зверьми, крылья им не отрезали в детстве. В дикой среде грифы могли пикировать на добычу или противника, но не могли взлететь обратно в гнездо, расположенное на выступе холма, куда им приходилось забираться на мощных лапах. Редкий гриф мог летать подобно птице. Боевым же зверям, пойманным или выращенным для защитников, крылья обрезали, что бы те не были помехой в бою.
– Давай за мной, и не болтай, выгляди естественно, – Д’риан напустил на себя невинный вид и зашагал расслабленной походкой к дому, – мам! – закричал он с порога, – я с Талией, покажу ей собранные вчера раковины и поучу ее письменам. Или мы просто поиграем в саду
– Я и без тебя знаю знаки, – ткнула его локтем девочка,
