ладони, впивалась в колени, но он упрямо брел вперед. За его спиной что-то взрывалось, кто-то кричал, отчаянно и зло. Кажется, его позвали по имени, но этот крик затерялся в чудовищном вопле тысяч голосов, бивших ему в затылок, словно океанский прилив. Кобылин, очутившийся в кромешной тьме, поднялся на ноги, и, пошатываясь, побрел вперед, выставив перед собой руку.
Он ничего не видел, а мир перед глазами вращался так, что его желудок грозил выскочить наружу. Спотыкаясь и хромая, Алексей все ускорял шаг, пытаясь убежать от ужаса, плескавшего ему в спину ледяные волны. Пару раз его рука натыкалась на стены, и тогда Кобылин сворачивал в сторону, выбирая каждый раз направление наугад. Под ногами порой хлюпала вода, а в одном месте ему пришлось даже карабкаться наверх по деревянной лестнице, торчавшей из дыры в полу.
Он не знал, сколько прошло времени. Судя по всему – немного. Но Алексею казалось, что прошли целые века. Поэтому когда впереди замаячило светлое пятно, он вскрикнул от радости и бросился к нему, ковыляя по неровному полу.
Расплата пришла немедленно – едва сделав пару шагов, Кобылин почувствовал, как его ноги в чем-то запутались. Он потерял равновесие и рухнул вперед, на мягкий кулек. Успел выставить вперед руки, ладони обожгло от удара о шершавый пол, но боль заставила его сосредоточиться. Дикий хор в голове приутих, а мир перед глазами перестал вращаться.
Выругавшись, Алесей приподнялся и увидел, что лежит на груде тряпья. Рядом стояли лопаты и метлы, огромное корыто и груда деревянных ящиков. Кобылин поежился, оглянулся. Ему вдруг показалось, что в темноте, за спиной, скрывается что-то опасное. Быстрое. Смертельное.
Лязгая зубами от страха и внезапно нахлынувшего холода, Алексей сунул руки в кучу тряпья и начал в ней копаться. На свет появилась пара черных грязных курток. Оранжевый жилет. Пластиковая каска. Кобылин отшвырнул ее в сторону, попытался встать на ноги, и тут ему под руки попалась черная ткань. Он потянул ее и вытащил из кучи помятый и мятый плащ с капюшоном. Он выглядел довольно толстым, непромокаемым и был почище драных курток с огромными светящимися полосами на рукавах. Кобылин немедленно натянул него на себя, запахнулся и, придерживая огромные полы трясущимися руками, перевел дух. Бросил взгляд на оранжевую каску под ногами, развернулся и побрел в сторону светлого пятна.
Хор голосов утих, голова больше не взрывалась от боли на каждом шагу. Ему стало лучше. Жуткие глюки отступили и таились где-то на краю сознания. Может, его накачали наркотиками? От водяры такого вроде не бывает. Ладно. Все хорошо. Вот только пришла самая обычная и простая боль. Ныли локти, зудели колени. По спине словно кто-то молотком колотил. Болела пятка. А еще грудь. И плечи. И шея. И это было прекрасно.
Наслаждаясь тем, что у него снова есть тело, а мир обрел привычные очертания, Кобылин зашагал к светлому пятну, оказавшемуся распахнутой дверью, небрежно сколоченной из грубых досок. Бред отступил. Ужас закончился. Ему по-прежнему было плохо, мысли путались, но он теперь, по крайней мере, знал,
