style="font-size:15px;"> – Дисциплина, дед, это когда не разговариваешь и не крутишься на уроках, – возразила Даша. – А так получается, Вере Семёновне можно всё, а нам – ничего. Я, например, тоже хочу в школу ходить красивой.
– А ты некрасивой ходишь, что ли? – улыбнулся дед.
– Какая там красота, – вздохнула Даша. – Я перед Новым годом накрасила ногти и чуточку губы. Помаду мне, кстати, мамина подруга тётя Надя подарила. Так Вера Семёновна такой шум подняла, что я даже плакала. Принесла мне жидкость, заставила стереть лак, потом отвела в туалет, умыла, ещё и маму в школу вызвала.
– Ну а мама что? Ругала? – спросил дед.
– Нет, в школе она просто промолчала, а по дороге домой назвала Веру Семёновну идиоткой.
– Ну, это зря она. – Иван Ефимович неодобрительно покачал головой. – Учительницу нельзя обзывать.
– Дед, ты что, против меня? – Внучка нахмурилась.
– Как это понять?
– Ну, ты за меня или за Веру Семёновну?
– Конечно за тебя, внучка!
– Тогда и не защищай её. Злая она, понимаешь?
– Понимаю, – ответил дед. – А вдруг она не злая, а просто строгая?
– А какая разница? – хмыкнула Даша. – Всё равно ругается. Не нравится она мне. Вот тётя Надя хорошая. Она такая добрая и красивая…
В этот момент отворилось окно, и появилась голова бабушки.
– Ну, чего вы там воркуете? – весело спросила Анна Васильевна. – Мойте руки и за стол. Я вам тут таких вкусняшек наготовила!
– Идём-идём, бабулечка! – радостно ответила Даша и вспорхнула с порога, словно бабочка.
– Вот зараза! – Бабушка палкой стучала по половице. – Не даст спать сегодня. Как же он туда забрался?
Сверчок, словно прислушиваясь к проклятиям Анны Васильевны, на какое-то время умолк, но через несколько минут снова запел. «Запел» он, конечно, по мнению Даши – она радовалась каждой его новой мелодии. Баба Аня скорее назвала бы этот звук тарахтением. Дед почему-то употреблял и вовсе смешное слово. Он, заслышав непрошеного гостя, говорил:
– Ну вот, опять забулькал.
– Бабушка, а как его зовут? – спросила Даша.
– Кого?
– Ну, сверчка вашего!
– Да бог его знает. – Баба Аня пожала плечами. – Сверчок да сверчок. Кто б его называл?
– А можно я ему имя придумаю?
– Упаси боже! – Бабушка перекрестилась. – А то останется тут на всё лето. Будем потом ходить, как сонные тетери. Сегодня до часу ночи трындел.
– А разве тебе не нравится, как он поёт? – удивилась Даша. – Послушай! Он говорит: «перелью-перелью-перелью!» А вот теперь: «рули-рули-рули!» Слышишь?
– Ой, Дашенька, не придумывай ты, ради бога.
– Да ничего я не придумываю! – возразила Даша. – Внимательно слушай. Теперь вот запел: «бирюлёво-бирюлёво-бирюлёво!»
– Ага, точно, скоро начнёт петь: «Войковская-Шоссе Энтузиастов-Университет.»
– Ой,
