тлевшую кофточку.
– Погоди! – поморщился он. – Кровать расправь!
– Сейчас! – Лапша вскочила на ноги.
Колган обхватил старика за пояс, приподнял и отправил головой в топку.
Однако через мгновенье боль привела Суркина в чувство. Старик упер руки в печь и часто задышал. Из нутра печи раздался нечеловеческий, леденящий кровь в жилах вопль. Но он тут же стих. Старик дернулся так, что Колган с трудом удержал его. В какой-то момент ему вдруг показалось, что печь сейчас разлетится по кухне кусками раскаленных кирпичей. Из топки повалили сизые клубы раскаленной золы. Мужчина враз обмяк, а по полу растеклась лужа мочи.
– Ну, вот и умничка! – похвалил его вслух Колган. – Только вот обделался зря!
Мысленно досчитав до десяти, он вытянул тело наружу. Старик с шумом завалился на бок.
Дом наполнился едким дымом и невыносимым зловонием.
– Поторопись! – крикнул Колган в комнату и выпрямился.
– Не кричи! – раздался испуганный голос Лапши.
Отдышавшись, Колган встал, подошел к старомодному серванту. На полках стояли посуда и хрустальный сервиз. Утирая рукавом градом катившиеся из глаз слезы, он присел на корточки и открыл дверцы нижнего отсека. Полки оказались до отказа забитыми пустыми банками. Немудрено, в деревнях такая тара ценится. С осени закатывают в них помидоры, огурцы, маринуют грибы. Потом загружают ими изредка наведывающихся из города родственников. Хотя кто может к Суркиным приехать? Одни они, если не считать совсем еще маленького внука, оцененного Васильевой в пятьдесят тысяч долларов.
Из стоявшей у дверей дорожной сумки Колган достал специально прихваченную бутылку с керосином. Перелив его в банку, разлил у печки, плеснул на старика, облил лежащую в комнате женщину. Бутылку убрал в пластиковый пакет, который уложил обратно в сумку. Банку вложил в руку старика. Едва Колган закончил, как в дверях кухни возникла Лапша. В глазах нездоровые огоньки, на щеках румянец.
– Все? – то ли спросила, то ли констатировала она.
– Кажется, да, – оглядев результаты своего труда, кивнул Колган. – Выходи!
Дождавшись, когда Лапша закроет за собой двери, он достал из кармана зажигалку.
Глава 1
Синоптики не ошиблись: последний месяц года был морозным. Прошедший в Москве и области ледяной дождь преобразил лес, и он теперь казался сделанным из хрусталя. Покрытый похожим на тонкое стекло настом снег блестел на солнце и заставлял щуриться.
Выкатившись с лыжни на раскатанный детворой склон, Матвей Кораблев оттолкнулся одновременно двумя палками, присел и понесся к дороге. Встречный ветер выбил слезу. Съехав с горы, он прокатился по инерции немного вдоль проселка и встал. Приводя дыхание в порядок, воткнул в снег палки, запрокинул голову назад и мечтательно посмотрел в бездонную синеву зимнего неба.
Сидевшая в ветвях сосны синица, склонив голову, с интересом наблюдала за молодым мужчиной. Он был среднего роста, но для маленькой птички казался, конечно, громадным. Однако она его не боялась. Ее успокаивал
