ненамного лучше предыдущей.
Снова пиликнул мобильник.
– Ложный след, – сообщил синтетический голос. – Задержали пару изувеченных хулиганов, но это не наши клиенты.
– Ясно, – буркнул Егерь. Догадаться, что касовцы взяли двух гопников, было нетрудно.
– Вероятно, одержимые уже покинули территорию завода, – продолжал собеседник. – На МКАДе плотный контроль, там им не просочиться. Они постараются уйти от этого места подальше, но пешком по холоду… Вероятно, захотят поймать машину. Пока что одержимые где-то рядом, постарайся перехватить их. Возможно, в дальнейшем буду присылать эсэмэску.
Когда собеседник отключился, Егерь остановил «Форд», прикинул направление и стал разворачиваться. Если одержимые бегут от фабрики, то их можно засечь на шоссе или рядом.
Ему не нравилось, что им командуют вот так напрямую. Лучший охотник Пси-Фронта привык получать лишь развединформацию и действовать самостоятельно, а сейчас синтетический голос не просто передавал данные, но и говорил, что следует сделать. Звонки с приказами и советами сбивали с привычного алгоритма действия, раздражали. Однако пока что выбора не было, и Егерь поехал обратно к Варшавскому шоссе.
…Много лет назад, поняв, что столкнулся с большой и опасной тайной, майор Егоров не испугался, просто стал крайне осторожным. В течение нескольких лет он аккуратно выискивал информацию и постепенно понял, что внутри КГБ существует особый… отдел? служба? подразделение? Нет, скорее это был некий отросток, часть чего-то, какой-то иной – но не капиталистической, не враждебной СССР – организации, цели и задачи которой оставались для Егорова непонятными. Убийца лейтенант Величко из Управления разведки исчез, но однажды Егоров, к тому времени уже подполковник, столкнулся с ним у входа в здание КГБ. Он так и не понял, ждал его Величко или случайно проходил мимо. Лейтенант хлопнул Егорова по плечу, сказал: «Все копаешь, разведчик? То, что ты пока узнал, мы тебе позволили узнать, но на этом закончим. Когда-нибудь позже расскажу остальное», – после чего Величко быстро ушел, не обратив внимания на оклик Егорова.
В течение двух лет после этого он не видел Юрия Величко. А тот сказал правду – больше про таинственную организацию подполковник ничего выяснить не смог.
Потом СССР развалился. Исчезло не просто великое государство – умерла сама концепция равноправного, справедливого, лишенного эксплуатации общества. Не стало КГБ, страна катилась под откос. Это был крах и Системы, и жизни Захария Петровича Егорова. Идея, ради которой он жил, которой посвятил долгие годы работы, из-за которой так и не завел семью, считая, что великая цель важнее, растаяла, как кубик масла на раскаленной сковороде.
Однажды вечером, вскоре после увольнения, небритый, помятый, никому не нужный, он сидел на кухне своей квартиры и допивал бутылку водки. Подполковник Егоров был близок к тому, чтобы покончить с собой. Но прежде он хотел
