style="font-size:15px;"> – Где ты с ней познакомился?
– В машине. Она сама села ко мне в машину, когда я ходил за сигаретами. Сказала, что ей грозит опасность и что она мне хорошо заплатит, если я отвезу ее в Глебучев овраг.
– Куда? – Я не поверила своим ушам. Глебучев овраг – это как городской отстойник, куда стекаются все воры и проститутки, бандиты и убийцы. Что там могла забыть любовница Варнавы Елена Пунш?
– Я и сам удивился, но когда привез ее, уже почти уснувшую (дело было ночью) в Свиной тупик…
– Послушай, Варнава, ты что, шутишь? Какой еще Свиной тупик?
– Так в простонародье зовется одна маленькая улочка в Глебучевом овраге… Так вот, там, в этом тупике, в татарском домике с полумесяцем на воротах, ее, оказывается, ждали. Какие-то дела были у нее с этими людьми, которых я видел лишь мельком… А потом я привез ее к себе – она сказала, что ей негде жить и что она готова отдать свое золотое кольцо, только бы провести ночь в безопасном месте.
– Она была преступницей?
– Нет. Насколько я понимаю, в этом городе у нее имеется родня, которая чем-то держала ее…
– Она осталась у тебя на ночь, а потом еще на одну? – Слезы струились из моих глаз прямо на подушку, которая уже через четверть часа была мокрой. Видела бы меня Изольда в этом болоте унижения – выпорола бы!
– Все это уже не имеет никакого значения. Она была – и теперь ее нет…
– Да что с ней случилось-то? Что ты все говоришь загадками?
Варнава встал и закурил. Я понимала его: с какой стати ему было что-то рассказывать легкомысленной девице, которую он подцепил в баре? И вообще, зачем ему я, со своей непомерно огромной любовью и нелепыми слезами?
– Послушай, Валентина. Я вижу, ты хорошая девчонка, и мне не хотелось бы причинять тебе боль, но мы должны расстаться. Я еще и сам толком ничего не понял, что произошло и как могло случиться, что ее уже нет…
– Катастрофа? Автокатастрофа? – Я словно помимо воли задавала ему наводящие вопросы. – Ее что, сбила машина?
Варнава принес из кухни бутылку с остатками «Смирноффки» и налил мне и себе.
– Не буду. От водки я дурею и рыдаю, – предупредила я его, отодвигая от себя рюмку. – А ты выпей, может, станет получше. И еще – не переживай за меня… Я уже не маленькая, как говорит моя тетка…
Тут я вспомнила про снимок мертвой девицы в желтом платье, который лежал у меня в сумочке, ожидая своего часа. Было самое время показать его Варнаве, чтобы сравнить с тем платьем, которое я увидела в его шкафу, но вдруг произошло нечто такое, что заставило мои мысли заработать совершенно в другом направлении и режиме. Вернее, ничего не произошло, просто в воздухе возникла одна-единственная фраза, повергшая меня в ужас.
– Она мертвая вот уже пять лет.
Мне понадобилось несколько минут, чтобы осмыслить услышанное.
– Мы
