себе, деду Макарычу иногда позволяется съездить туда к кому-то в гости. Но нашим жителям телевидения в принципе хватает. Вон, соседи за стенкой насмотрятся политических передач и начинают спорить. До драк доходит. Хотя и дураку понятно – здесь политика закончилась. Даже Петлюра с Радием живут душа в душу, так как Компотова не смотрят, а занимаются собственной подпольной деятельностью, ибо даже дураку понятно: если смотреть с утра Компотова, а вечером Скворцова, никакой революции не получится.
Дверь открылась, и в комнату вошел Андрюха Грузин. В руках он держал картонную коробку от писчей бумаги. Денис с Генкой удивленно уставились на него.
Андрюха поставил коробку в угол, достал из нее кружку и уселся за стол на свое прежнее место.
– Все! – сказал он, стукнув кружкой. – Я опять холостой. Предлагаю это дело отметить.
– Гы-ы! – отреагировал Рыжий, наливая Грузину. – Выгнала?
– Выгнала, – кивнул Андрюха. – Собралась оладушек сладких нажарить из картошки. Кинулась за сахаром, а его нету. Я его вчера весь тебе на самогон отдал. Побежала в мэрию разводиться.
– Это так быстро делается? – удивился Генка.
– Ничего нет проще, – ответил Андрюха. – В любое время суток. Там на крыльце коробка стоит. Туда бросаешь заявление. Пишешь день недели и время. Все. Утром раба божия Козлаускене регистрирует в специальном журнале. Хочешь – женитьбу, а хочешь – развод. Курьер относит на склад ведомость.
– Баран ты! – воскликнул Денис. – Не мог два дня до пятницы подождать? Получил бы сахара в пятницу и потом – разводись, сколько хочешь.
– Сам ты баран, – миролюбиво ответил Андрюха. – Попробуй ужиться с этой стервой!
– Кстати, – Рыжий налил в остальные кружки самогона. – Зачем ты со своими вещами сюда приперся?
– А куда еще? – недоуменно поинтересовался Андрюха. – Я же тут жил раньше.
Денис сунул под нос Грузину кукиш. Подождав, пока тот налюбуется им, убрал и заявил:
– Вот тебе «жил раньше»! Я, по-твоему, кто? Идиот, чтобы болтаться с квартиры на квартиру? Дудки! Теперь я тут живу.
– А мне куда деваться?
– Ребята! – сказал Генка. – Зачем вы ругаетесь? У меня, вон, койка свободная.
– И то дело, – Андрюха почесал затылок. – Надо будет завтра заявление о переезде написать.
– У вас тут всегда заявления пишут?
– Да. Все через заявление. Это же надо будет номер на тачке перерисовывать. Так и живем.
Они выпили.
– А что это за патрульная троица сегодня была? – спросил Генка. – Сколько я здесь людей видел – вроде все русские. Ну, Петлюра не в счет, поскольку украинец от русского ничем кроме штампа в паспорте не отличается. Даже амбиции одинаковые: мы исключительные, весь мир нас хочет нагнуть и Христос – укроросс. Но эти трое совсем не наши!
– Наши-наши, – сказал Денис. – Почти. Размик Айрапетов – обрусевший армянин, не знающий армянского
