пиона, в котором деловито копошился красивый жук. – Это Бронзовка!
– Я знаю, что это Бронзовка! – пробурчал я ему в ответ, чувствуя ком в горле. Мне хотелось плакать, и жаль было папу, что я ему вот так отвечаю, жаль было Бронзовку, что я не любуюсь ею. Какой-то жалкий, тоскливый день… И все это из-за садика…
Мы подошли к кирпичному зданию детского сада и сердце мое совсем упало. Во дворе гуляла вся наша группа, вернее те, кого уже привели, и ужасная воспитательница Антонина Ивановна возвышалась у нашей беседки, как страшный надсмотрщик.
– Ничего, сын, – папа погладил меня по голове, – всего пять дней походишь в садик, а потом выходные, а там и я приеду, и снова ты всю неделю будешь со мной!
Он хотел обнять меня, потереться своей жесткой щекой о мою щеку, но я уперся в его шею рукой и не дал себя обнять, не дал потереться щекой о мою щеку. У меня в горле стояли слезы, и папины нежности раздражали меня. Я чувствовал под пальцами какую-то пульсирующую жилку на его шее, и ощущал отчаяние от того, что сейчас он уйдет, а мне придется ждать его…
Папа удрученно вздохнул, отстранился от меня, и, махнув мне, пошел к калитке:
– Ничего, сынок! – бросил он мне на прощанье. – Все будет хорошо!
Я стоял потерянный на дорожке между калиткой и беседкой нашей группы и не смотрел в сторону отца. Вот только пальцы моей руки все еще чувствовали, как пульсирует жилка на его шее. Мне стало так жалко отца, что я побежал вслед за ним к калитке:
– Папа! – истошно завопил я, и отец тут же оглянулся на мой вопль. Мгновение, и я повис на его шее, обливаясь слезами.
– Ну что ты, малыш? Что ты? Все будет хорошо! Всего пять дней в садике, а потом выходные, а там и я приеду! – у отца было совершенно расстроенное лицо.
– Да, я подожду тебя, – всхлипывая, но желая в то же время успокоить папу, сказал я. – Я подожду, ты не думай!
Отец, улыбнулся на мои слова, и от его улыбки и у меня отлегло от сердца.
– Всего пять дней! – уже более бодрым голосом произнес я.
– Конечно! – ответил отец, и я видел, что и он немного повеселел. – Мы с тобой на речку пойдем рыбу ловить! Хорошо?
– Да! Пойдем на речку!
Примиренные мы с ним расстались, и я под пристальным взглядом воспитательницы подошел к детям.
Весь день прошел более-менее спокойно, но под вечер, когда одного друга за другим стали забирать родители, а за мной все никак не шла мама, я загрустил. Ко всему прочему пошел дождь. Скоро я совсем остался один в пустой и тихой группе. Воспитательница бросала на меня раздраженные взгляды. Ей хотелось поскорее домой, а тут я… Но когда же за мной мамочка придет? В голове моей рождались страшные картины, что вот маму мою сбила машина, и она умерла, или ее где-то стукнуло током, или она упала с какой-нибудь высоты и разбилась… Но ничего подобного с мамой моей в тот день не произошло. Страшное произошло с папой – его насмерть
