Митя строил из двух стульев и тяжелой деревянной табуретки нечто вроде Ноева ковчега, о котором в силу сугубо атеистического воспитания тогда и понятия не имел, и устраивал там своих любимых зверушек, укутывая их верблюжьим одеялом. Им якобы угрожала опасность, исходившая то ли от сурового деда, то ли от матери с вечно поджатыми от обиды губами.
И Вася обняла свою рыжую собачку и засунула под куртку, как будто ее нужно было обогреть или от кого-нибудь спасти.
ДН тогда заметил, что ноготки у Василисы обгрызены до основания. Но личико у нее было теплое, майское, с алыми бликами на щечках. И день был солнечный, в ярких всполохах зелени – травы и листвы.
Когда Паша починил машину, они с Дашей съездили в Каменск еще пару раз, а потом детский проект исчез из обсуждения. ДН решился нарушить правило «не задавай лишних вопросов» и поинтересовался у Хельги:
– А как там Вася? Когда ребята заберут ее домой?
– Боюсь, что никогда.
ДН как будто окатило ледяным дождем.
– Почему? Они передумали?
– Ну да. Представь, Дашка забеременела вдруг. После стольких лет! Родить самой да еще взять ребенка из детдома просто нереально. Так я и знала, что эта их безумная затея плохо кончится. Вот ты теперь их будешь осуждать.
– Я?! С какой же стати?
ДН было несвойственно давать кому-либо моральную оценку, тем более выносить приговор. Но если бы его спросили напрямую, он бы сказал, что в данном случае Паша с Дашей поступают правильно. Было бы много хуже, если б они все же взвалили на себя столь непосильный груз и, выбившись из сил, бросили его посреди пути.
– Они уже сообщили, что отказываются?
– Да. Ладно, хоть документы оформить не успели.
Росток по имени Вася пригрело весеннее солнышко, и он доверился ему, стал набирать цвет, но тут погода вдруг переменилась, и зелень завалило снегом. Васино личико никогда не распустится в аленький цветочек, так и останется недоразвившимся бутоном на чахлом стебельке.
ДН пробил озноб. И он сказал, не дав себе времени подумать:
– Давай возьмем ее сами.
– С ума сошел! Ты, Дмитрий Николаевич, не представляешь, что такое маленький ребенок. Его нужно кормить, водить в детсад, потом в школу. Надо стирать и гладить его одежду, делать с ним уроки. Лечить, когда заболеет.
ДН молчал, застыв и глядя в одну точку. И в этой точке бесконечномерного пространства он видел Васю, за которой захлопывалась дверь. Дверь в серый параллелепипед. В казенный дом.
Хельга слегка толкнула его в грудь острым кулачком.
– Эй, дорогой, очнись! У тебя никогда не было детей!
Конечно, детей у него было. ДН особо не задумывался, почему и есть ли в том его вина. Женщин ищешь глазами, а глаза его почему-то всегда останавливались на тех, с кем можно было легко сойтись и так же легко расстаться. Его первая и единственная жена не торопилась рожать, а он не настаивал и вроде бы не чувствовал пустоты.
Тогда
