style="font-size:15px;"> Вот это был вопрос по существу. ДН умел пожарить яичницу, сварить картошку или макароны. И это все. Питался он полуфабрикатами из ближайшего супермаркета.
Ну, что ж, он купит поваренную книгу и будет учиться готовить с нуля. Если строго следовать правилам, можно освоить все что угодно.
На самом деле, единственное, что его волновало по-настоящему, так это потеря двух-трех часов с утра. Драгоценных часов ничем не возмущаемой тишины, которые делают весь день. Привычку садиться за письменный стол сразу по пробуждении, не притрагиваясь к еде и даже иногда не умываясь, он воспринял от деда, который тоже всегда работал по утрам и говорил, что завтрак еще нужно заслужить.
Утром ДН был глух и нем, вслушиваясь лишь в сложную алгебраическую симфонию внутри себя. Он никогда не назначал встреч раньше полудня. Он мог бы даже уволиться, если бы его вдруг обязали ходить в институт к девяти.
Но теперь он с удивлением обнаружил, что ради Васи готов пожертвовать даже священным утром.
А Хельга подвела итог.
– Тебе в любом случае не отдадут Василису. В органах опеки скажут: ребенку нужна мать!
Да и вообще она была уверена, что в поединке разума и неизвестно откуда взявшихся чувств у ДН победит разум. Хельга считала своего партнера исключительно рациональным существом. Но она так же, как в свое время Митин дед, несколько ошибалась на его счет.
Дмитрий далеко не всегда руководствовался доводами разума. Даже порой сознательно отметал их. Только доверившись интуиции, он мог расслышать в многоголосом шуме чистые, как безупречно извлеченный музыкальный звук, математические фразы.
В случае с Василисой разум надо было просто лишить голоса. Все рациональные доводы свидетельствовали бы против ее удочерения. Поэтому он долго не раздумывал, где поставить запятую в предложении
Забрать, нельзя оставить.
Паша с Дашей просто не оставили ему выбора.
6
Слухи о рассеянности ученых мужей, в особенности математиков, ДН считал изрядным преувеличением, хотя и сам бывал свидетелем подобных выпадений из реальности. Однажды его аспиранта, только что ставшего отцом, спросили, кто у него родился, мальчик или девочка. Тот, пребывая мысленно в иных мирах, ответил: «девочка», а немного погодя, очнувшись, – «мальчик».
ДН бы точно не забыл, кто у него родился. В обычной жизни – за исключением часов, когда работал, – он был вполне вменяемым и при необходимости умел решать практические задачи очень быстро. Он выяснил, как сделать пожертвование, перевел круглую сумму на счет детдома и договорился с заведующей о встрече через неделю. Сразу поехать в Каменск он не мог, ему нужно было лететь в Москву на очередное академическое собрание.
… За стенами гигантских башен на Ленинском проспекте стояла летняя жара, а в зале веяли кондиционеры и было холодно, как в погребе или в подземном гараже. Для большинства собравшихся, строго соблюдавших дресс-код и облаченных в глухие пиджаки, там было вполне
