Пашка, ну что ты такой кислый?! – Саша потрепал друга по ежику светлых волос и застыл, с улыбкой вглядываясь в лицо Павла. – Смотри, вечер какой! Фантастика! И мы здесь, в горах… вместе, как и раньше, а?
Павел посмотрел на друга. В прищуре его глаз виднелись лучики солнца. Искренняя улыбка украсила лицо, которое будто разгладилось, несмотря на глубокие складки на лбу и в межбровье.
– Знаешь, что мне всегда в тебе нравилось? – спросил он, и сам же ответил: – Твоя искренность! Во всем – в отношениях, в делах и даже в эмоциях.
– Ну, такой я! – Саша рассмеялся.
Снизу потянуло дымком. Друзья час назад забрались на холм, который круто шел вверх прямо от поляны, где они разбили лагерь. Две серебристые палатки внизу казались игрушечными домиками. Чуть в стороне от них поднялась струйка дыма. Женщина – тонкая, почти прозрачная в лучах заходящего солнца, – встала, откинула назад прядь волос, упавшую на лицо, и снова наклонилась над кострищем.
– Катя! – закричал Саша, махая рукой.
Она повернулась на крик и, разглядев мужчин, с чувством помахала в ответ.
– Красивая она у тебя! – заметил Павел и тяжело вздохнул.
– Красивая… а ты все еще любишь ее? – прямо спросил Саша.
Павел опустил глаза и пошел вниз, на ходу отвечая:
– Любишь, не любишь, какая разница? Она – твоя жена, и все тут. Пошли, поможем. Сидим тут, а женщина костер раздувает.
И он помчался вниз, как горный козел с кручи.
– Стой! – азартно закричал вслед Саша, и, сорвавшись с места, кинулся вдогонку.
Катя не спускала с них глаз: как и прежде, друзья мчались к ней наперегонки, по пути срывая головки цветов, верхушки травы, чтобы, подбежав первым, осыпать ее и получить благодарный взгляд сияющих глаз. Глаза Кати свели с ума не одного воздыхателя: нежно-голубые, огромные, опушенные длинными ресницами. На ее худощавом лице они сияли, как два топаза. Открытость взгляда, ее лучезарная доброта приковывали внимание.
Саша все же подбежал первым: почти внизу, перед саем, Павел будто оступился и чуть свернул в сторону, уступая тропу другу.
– Привет, милая! – Саша поцеловал жену в щечку и высыпал две пригоршни трав на ее голову. Сиреневые головки чабреца, лепестки цветов шиповника вместе с тонкими стебельками травы рассыпались по русым волосам. Катя тряхнула головой, и травинка упала на ее ресницы.
– Ой, – женщина опустила голову, моргая глазами, – ну что вы, как дети прямо, все никак свои забавы не оставите.
Она смахнула травинку с лица и, развернувшись, пошла к палатке.
– Вот тебе раз! – Саша развел руками. – Хотелось как лучше…
– А получилось как всегда! – поворачиваясь, закончила жена. – Ладно, чего уж там…, – сменив гнев на милость, она с улыбкой посмотрела на мужа, – костром займись, ужин пора готовить. Да и Ирка где-то запропастилась…
Павел
