в эфире, поинтересовался Джек.
Павел уже добрался до вертикальной фермы и, закрепившись, позвал Джека:
– Давай!
– Волшебное русское слово «Давай!», – Джек перебрался через опору солнечной батареи. – Зовут – «давай», прогоняют – «давай», соглашаются – «давай», не соглашаются – тоже «давай», а Павел? А еще говорят: могучий русский язык!
– Давай, давай, не болтай!
– Вот, опять – давай!
– Парни, – вмешался командир экипажа, – разговоры по делу! Не отвлекайтесь!
– Есть, командир! – ответил Джек, провожая взглядом руку дистанционного манипулятора. – Давай, лови!
Русский космонавт оглянулся и, уцепив ящик с инструментами, подтянул его к себе.
– Готово!
Пока Курлясов принимал ящик, Джек заметил в стороне густое белое облако. Оно приближалось к станции и росло на глазах, сохраняя правильную овальную форму.
– Командир, к нам что-то движется, – тон астронавта стал серьезным.
Необъяснимая тревога, возникшая утром, снова вернулась, заставив сердце биться чаще. А то, что поначалу показалось облаком, расплылось, накрывая станцию плотным туманом. Джек успел разглядеть яркие вспышки огней, как ему показалось, расположенные строго по периметру невидимого объекта.
– Джек! Павел! – голос командира, спокойный и твердый, утонул в ватной тишине, окутавшей астронавта.
Все исчезло – и Земля, и станция, и Павел. Сознание работало, но ощущений не было никаких. Джек словно повис между сном и явью. Так бывает в моменты пробуждения природы, когда серость утра сменяет ночь. Это длится всего лишь несколько мгновений. Ничто не нарушает тишину: птицы молчат в ожидании первых солнечных лучей, ветер, разгоняющий ночь, внезапно останавливается, зависая в воздухе. Сколько длятся эти мгновения? Секунду, две? Джек не мог вспомнить точно. Он только помнил, как стоял у распахнутого окна в своем доме и ждал. Вот и сейчас, он замер, не в силах разорвать тишину. Только гулкий стук сердца напоминал о жизни.
– Системы жизнеобеспечения в норме, нет видимости, нет связи, – докладывал командир в Центр управления полетом.
– Джек… – голос Павла одним словом вернул надежду на жизнь.
– Павел, Джек! Что у вас? – командир старался оставаться спокойным, но тревожные нотки в голосе выдавали его волнение.
Ответил Павел:
– Я в порядке, Джек не отвечает.
Туман рассеялся, и безграничное пространство вновь окружило станцию. Она продолжала двигаться с той же скоростью вокруг Земли, словно ничего не произошло. Павел увидел Джека. Он парил над платформой, не подавая никаких признаков жизни. Без лишних слов Павел направился к Флейвору, с трудом контролируя свои действия: в голове гудело, и ощущение реальности пропадало, расплываясь перед глазами радужными
