мово брат младший, – пояснил Вовке Ворона, – библиотекарем здесь. Умный иии, философ он, рассуждать любит.
– А живет где? – Вовка пытался поддержать разговор.
– Здесь, да прям вот здеся и живет, при академии. Одинокий он, мы его семья, я брат мой, да мама наша.
Старик философ вернулся довольно быстро, с ведром воды и с крынкой в другой руке. Поставил лошади воду, и протянул крынку Вороне. А на Вовку он не обращал внимания, будто не рад был. Казус хоть и пьяный, но в мозгу своем отметил, не интересен я ему, не замечает меня, и стоял около телеги, наблюдая за ними и слушая их разговор.
– На-ка, вот молока кислого попей, знаю-знаю, что аппетита нет, пей полезно для желудка в твоем состоянии.
Ворона начал пить, с перерывами, зная пока не выпьет, не уедет, а седой отчитывал его за пьянку.
– Что за праздник у тебя, а? С чего пьешь то? Женился хотя бы поскорей, может, успею на свадьбе погулять. Не надумал еще жениться то?
– Да нет еще. Малость похолостякую. Успеется еще. – Сказал Ворона.
– Успеется ему. Когда ты уже нагуляешься вволю, гулена. Допивай молоко-то, да езжай. Размял уже кости то свои?
– Да, еду, – Ворона допил молоко, вытер рот тыльной стороной ладони и протянул седому пустую крынку, – спасибо, хорошая вещь.
Старик взял крынку и нормальным тоном сказал:
– На здоровье, не пей только сегодня больше.
– Ладно, не буду.
Седой посмотрел на Вовку и сказал:
– Вот ожидал я сегодня событий, и не прогадал. Второй Баталаз сегодня.
– Иди ты. – Удивился Ворона.
– Да второй. Маркел Беспалый привел утром девку с Дуплышка. Вот оно как. А ты давай Ворона езжай, у нас еще дел немереное количество.
Ворона взобрался в рыдван, – но, поворачивай, давай, – Ворона потянул вожжу.
– Ты матери поклон передавай и скажи, что я заеду, как ни будь. И сам давай об женитьбе думай. На свадьбе хочу погулять. Слышишь, чего говорю то?
– Слышу, – Ворона протянул Вовке руку, – бывай братка, счастливо оставаться.
Вовка пожал крепкую натруженную ладонь.
– Пока брат.
Старик с интересом смотрел на братьев. Казалось, вот-вот хмыкнет и скажет, тоже мне братья. Но седой гном промолчал.
– Ноо Серко, трогай, – сказал Ворона, и дернул вожжи, – пока дядь Кузь.
Старик махнул рукой. И обращаясь к Вовке, сказал:
– Ну что, попрощались братья алкоголики, пойдем, умоешься, в чувства приводить тебя буду. И ужинать скоро.
Старик взял ведро и пошел во двор Академии, Вовка шел следом за седым нетвердым шагом.
– Кузьмой Иванычем меня называй. – Назвался старик.
– Ага, хорошо. А я Вовка. – Тоже представился Вовка.
– Вовка так Вовка. – Сказал Кузьма Иваныч, они подошли к колодцу, расположенному на середине двора. – Давай-ка снимай рубаху, полью тебе на спину. Умоешься.
