бравый завхоз, хотя за ним никого не было, и метнулся к Форе Туне.
Прорицательница так и начала танец – с распахнутым ртом и выпученными глазами.
Коридор перед кухней
Когда ректор перенесся из зоны бедствия в зону бедствия, Порри Гаттер, Гаргантюа и Дубль Дуб сидели вдоль стены и задумчиво смотрели перед собой. Кухонная пурга набирала обороты. Хлопья слились в единую вязкую кашу, которая с тяжелым гудением вращалась вокруг Волшебного Боба. Стены кухни ощутимо дрожали, а закрывающая дверной проем голубоватая пленка все сильнее прогибалась в коридор.
В каком-то смысле задачу обороняющиеся выполнили – хочуги в кухню больше не совались. Оставалось решить проблему взбесившейся манной каши.
Югорус Лужж коротко глянул на еле различимый в белой мути ствол Волшебного Боба, прикрыл глаза, отследил в небе над школой преследуемых хочугами Рыжика с Мергионой. Покачал головой. Потом посмотрел на героических защитников Первертса, защитивших Первертс от последствий собственной глупости.
– Молодцы, – сказал он. – Справились. Не ожидал.
Порри, поняв, что Лужж не иронизирует, а всерьез их хвалит, воспрянул духом.
– Правда, профессор? – воскликнул он, вскакивая. – Мы правда справились? А как же пурга? Вы сможете ее остановить?
– Пурга – не проблема. Только давай не останавливать ее, а наоборот. Смотри.
Югорус опустил острый конец волшебной палочки и принялся вертеть им по направлению вращения каши, словно размешивая сахар в стакане чая. Манный смерч начал ускоряться, вытягиваясь в размытые белые линии.
– Знаешь ведь, – сказал Лужж, – что если очень быстро вертеть колесо велосипеда, то спицы как будто исчезают?
– Да, это всем известно.
Каша достигла такой скорости, что стала невидимой.
– Но не всем известно, что если вертеть колесо действительно очень быстро, то спицы…
Он резко остановил палочку.
– …исчезнут на самом деле.
В опустевшей кухне раздался тонкий смех любимой солонки Гаргантюа.
Столовая
А в столовой происходило неслыханное. Наверное, это подействовала излучаемая Сеном Аесли Решительность: мальчишки один за другим подлетали к однокурсницам и начинали галантно оттаптывать им парадно-выходные туфельки[52]. Кружащиеся и натыкающиеся друг на друга парочки заполнили столовую. Не избежали в общем-то не свойственных им танцев Развнедел и Мордевольт.
Первый, посчитав, что опасность миновала, направился к месту боевых кухонных действий[53], но неудачно задел мадам Камфри. Переполненная чувствами и бодрящими напитками главврач шмякнулась в профессорские объятия, да так и не отпустила «такого замечательного танцора». Танцором Развнедел был отличным –
Впоследствии на школьных дискотеках девочки не раз пытались воспроизвести атмосферу Вальпургиевой ночи, но мальчишки упорно не поддавались – и даже вспоминать не хотели тот странный бал.
Вдруг там удастся что-нибудь перекусить… кроме стебля Волшебного Боба.
