простой мышечный орган, обеспечивающий ток крови по телу, как учат энциклопедии по медицине. В минуты радости и грусти человек пропускает свои чувства через сердце. Сердце подобно летописи человеческой жизни хранит рубцы от пережитых эмоций.
В детстве Эстер попалась красочная книжка о жизни великого польского композитора Фредерика Шопена, всю сознательную жизнь прожившего во Франции. Тогда девочку впечатлило, что перед смертью Шопен завещал похоронить свое сердце на родине, в Варшаве. Может, именно тогда маленькая Эстер сделала свой первый неосознанный шаг в кардиологию?
В скором времени Эстер Аркадьевна стала известным харьковским кардиологом, пусть и не смогла сделать большой карьеры. Она была врачом от бога, но в безбожной стране этого было мало – для хорошей требовались высшее образование, ученая степень… Достигнув «потолка», должности обычного врача-кардиолога, Эстер Аркадьевна была вполне довольна своей работой, так как она занималась любимым делом, и этого оказалось достаточно. Она всегда находилась в кругу единомышленников, людей бескорыстных, беззаветно преданных идеалам Авиценны и Гиппократа. Весной сорок первого года в этот круг попала и Генриетта Марковна Рубинштейн.
Знакомство женщин, начавшееся с выступления на семинаре, продолжилось дома у доктора Клейнман, пригласившей гостью на ужин. Хлебосольная Фейга Давыдовна с нескрываемым интересом относилась к алма-атинской коллеге своей дочери. Кандидат наук, заведующая отделением сердечных болезней… И это в ее тридцать восемь! Не могло не льстить Фейге Давыдовне и то, с каким уважением Генриетта Марковна относится к Эстер Аркадьевне: внимательно слушает, советуется, просит поделиться опытом. Если такой авторитетный врач признает заслуги ее дочери, то, значит, Эстер действительно чего-то стоит!
Хотя Фейга Давыдовна и любила Эстер как свою единственную дочь, к тому же подарившую ей ясноокую Рахиль, в нежном отношении матери к дочери было нечто родственно-пренебрежительное, если сказать точнее, жалостливо-снисходительное. Фейга Давыдовна никак не могла понять, что ее дочь теперь прекрасный специалист, благодаря которому бьются десятки и сотни сердец по всему Союзу. Возможно, нежелание принять новый статус дочери уходило корнями в желание Фейги Давыдовны сохранить собственный семейный статус хозяйки, главы семьи. Но после того визита Генриетты Марковны все изменилось – Фейга Давыдовна будто уступила Эстер первенство. Удивительно, что все эти перемены происходили целиком и полностью в голове самой Фейги Давыдовны, тогда как ее дочь толком и не догадывалась о происходящем…
Тепло прощаясь с Генриеттой Марковной и принимая благодарности за радушный прием, Фейга Давыдовна с лукавой улыбкой проворковала:
– Надеюсь, и вы нас, голубушка, как-нибудь пригласите к себе в Алма-Ату. Мы люди простые, много места не займем, зато Раечка мир увидит.
– Отличная идея! – оживилась Генриетта Марковна. –
