обиду. До ужаса нравилось, когда деда так гладил. Снова возникает чувство оголенности перед недавним спасителем, обладатель теплой руки знает о Ветте всё. Выглядит по-человечески, но на самом деле… Неизвестно.
– Ты мне нравишься, маленький цунэ. Ты ошиблась с выводами, но усваиваешь на лету. – Ласковая ладонь отрывается от головы, замирает перед лицом, легко разглядеть линии, по которым читают судьбу гадалки. Быстрым движением юноша выуживает из разбитого носа монету. Ветта со страхом отскакивает, зажимая настрадавшийся нос обеими руками. Откуда он вытащил монету? Рука была пуста!
– Фокус, маленький цунэ. Политика террора подразумевает не только провокацию, но и обман. Мы победили, Ветта. – Кругляш подкидывается, руки ловят предмет в звучном хлопке. Исполнитель Желаний впервые назвал по имени спутницу. Ладони раскрываются, монеты нет, только светящаяся пыль…
Ассур молча принимает поражение, отряды без труда пробрались сквозь дым. Соперник ловко провел, заставил первым перешагнуть черту. Не бой, а представление, пускание пыли в глаза. Командиры не понимают жуткой гримасы, город взят, потери мизерны. Главный рывок растрачен впустую, удар по миражу. Провести Ассура мог только другой Первопроходец, заставив потратить козырь впустую. За напрасное использование чужих для мира сил придет расплата. Приказ к отступлению ввергает военачальников в шок, столица захвачена, зачем уходить? Но спросить не смеют, после огненной преисподней авторитет главнокомандующего поднимается до немыслимых высот. Покинуть кольцо разрушенных стен не успевает ни один воин.
– Сволочь. – Ассур продолжает стоять, воздух над столицей очищается. Нетрудно увидеть красивый багровый закат. Только сияло рассветное солнце, как светило стремиться вернуться за горизонт. Боится того, что произойдет? Не напрасно.
Глава 4
Птичий гомон раздражает. Красивый закат медленно растворяется в сумерках, на редкость кровавый. Призрачная черта пересекает вечерний город, разделение дня и ночи, жизни и смерти. Днем столичный город бурлил, жужжал, скрипел, а к вечеру вымер. Начало и конец присущи всему, стоит ли удивляться резким переменам? Нет. Можно что-то поделать? Нет. Избежать? Нет. Проклятое кольцо Уробороса не выпустит и не впустит. Пустая улица: ни человека, ни огонька. Но это не навсегда, миг мертвого покоя будет сброшен, как одеяло в жару. А пот струится, прохлада не спешит прогнать зной, насыщенный облаками дыма.
Следующий вопрос: расстраивает гнет неживого города? Нет. Время пересекает черту, шажок и новый круг. Ноги без усталости оставляют квартал за кварталом, черта вот-вот закончится. Жизнь ворвется шквальным ветром, приятным и гибельным. Пустынный район, разрушенные дома остаются позади, смотритель небесного распорядка ударяет в гонг. По команде линия вздрагивает, изгибается. Обретает плоть на куске бесконечного полотна, которое выплевывает гигантская машина. Течение, всплеск, течение, всплеск. Зубцы
