делал все возможное, чтобы убедить ее правительство в том, что Лондону выгоднее дружить с Петербургом, чем с Берлином. Это было весьма непросто, так как королева, окруженная «немецкими пасторами», благоговела перед Пруссией и сумела внушить такое же отношение к ней королю Георгу III[44]. Зная это, Воронцов передал в Петербург важный политический совет: «Надо знать, что здешняя нация ничто так не уважает, как торговлю, для которой все прочие интересы жертвует, и что даже те, кто не участвуют в <…> оной, кричат, когда она пресечется, так, будто у них самих всю собственность отнимают» [4]. Поэтому посол рекомендовал объявить в Петербурге, что торговый трактат с Англией не будет продлен, но зато Россия готова заключить торговый договор с Францией. Это, по его мнению, способно взбудоражить Лондонскую биржу, а оппозиции позволит получить существенную поддержку общества и независимых членов парламента. Одним словом, «король принужден будет сделать то, что нам будет угодно» [5].
С.Р. Воронцов считал, что дружба с Англией необходима России, ибо «мы сильны на земле, она сильна на море»[45] [6]. А прусскому королю мы сможем доказать «отвлеча от него Гановер, за коим пойдет всегда
Касель и другия Немецкия земли, что мы и силою и негоцациею (торговлей. – Авт.) всегда его превозможем» [7]. Франции останется только помогать Швеции и Порте. «Не дозволяйте, ради Бога, – писал он в Петербург, – французской нации вселиться в наших портах, а паче в Черноморских, где она со временем будет на пагубу нашу; да и во всей России она расплодится и так своими модными товарами (без коих мы можем и должны обойтиться, когда разум имеем). <…> Никто с французами не был в связи, не потеряв свою непорочность, славу и независимость. Генуя, Голландия и Швейцария тому свидетельствуют. <…> Добрая вера исчезает и всеразвращения умножаются» [8]. Как считал С.Р. Воронцов, английская нация не отвечает за «слепоту» короля; а союз с Францией и разрыв с Англией выгоден лишь Франции. Последующие его письма свидетельствуют о том, насколько тонко он разбирался в хитросплетениях европейской политики. За относительно короткий срок русский дипломат тщательно изучил английскую политическую систему и заручился поддержкой видных британских политиков, не позволяя при этом никому собой манипулировать. Екатерина Великая в одном из своих писем предупреждала С.Р. Воронцова, чтобы он был осторожен с «двояким Питтом», который «управляет Берлинскими интригами», и чтобы имел в виду состояние здоровья несчастного Георга III [9].
Благодаря возникшим связям Воронцова в английском обществе русский двор получил возможность быть в курсе как политических, так и внутрисемейных дел короля. Так, от некой особы, состоящей при английском дворе, Воронцов узнал, что Георг III желает отправить наследника в Берлин, женить на прусской принцессе и сделать все возможное, чтобы тот, ведя расточительную жизнь, наделал долгов и стал полностью зависим от отца. Посол обещал подробно сообщать о ходе событий
После смерти в 1760 году Георга II (1683–1760) на английский престол взошел его внук Георг III (1738–1820). (Смертельная травма на теннисном корте сына Георга II Фредерика Льюиса сделала наследником внука короля – Георга Уильяма Фредерика.) Популярность Георга III в английском обществе значительно возросла после того, как в 1789 году король слег с тяжелым психическим приступом, справиться с которым ему очень помогала его супруга София Шарлотта Мекленбургская. Георг III выздоровел и правил до конца 1810 года.
В 1785 году в одном из писем к вице-канцлеру графу И.А. Остерману С.Р. Воронцов сообщал, что всего 258 кораблей находятся «в готовности быть вооруженными». Из них 99 – фрегатов, 12 – пушечных. Строилось всего 52 корабля. Больше всего судов находилось в Портсмуте – 78 (АВПРИ ИДД МИД России. Ф. 36. Он. 1. Д. 405. Л. 20).
