Гамлет сел сбоку и стал внимательно следить за королем.
Представление началось с разговора между Гонзаго и его женой. Жена Гонзаго уверяла своего мужа, что искренно любит его и, если ей суждено пережить супруга, она ни за что не выйдет вторично замуж. Пусть лучше ее замучают и заточат в тюрьму, но никогда она после смерти мужа не вступит в брак. Ведь только злые женщины, убившие первого мужа, способны так поступать.
Гамлет заметил, что король изменился в лице при последних словах, а королевой овладело волнение.
Когда же при дальнейшем ходе пьесы Люциан отравил в саду Гонзаго, то эта сцена до такой степени напомнила королю его преступление, что он не в состоянии был досидеть до конца пьесы. Потребовав поскорее осветить его комнату, он поспешно удалился, сказав, что вдруг почувствовал себя дурно.
Король поспешно удалился, сказав, что почувствовал себя дурно
После ухода короля актеры прекратили игру. Гамлет не настаивал на продолжение спектакля, для него стало ясно, что призрак сообщил ему правду. В приливе веселья, которое наступает иногда после продолжительных сомнений, вдруг разрешенных, Гамлет заявил своему другу Горацио, что каждое слово призрака для него теперь вернее и дороже тысячи червонцев.
Гамлет не успел еще решить окончательно, какие меры принять против убийцы отца, а в том, что его дядя – убийца, он не сомневался больше, когда королева-мать позвала принца в свою комнату для беседы. Она послала за ним по желанию короля, чтобы выразить сыну от имени их обоих неодобрение по поводу его поведения. Между тем король, желавший знать каждое слово, произнесенное Гамлетом во время его свидания с матерью, и боясь, как бы королева под влиянием материнской любви не умолчала кое о чем перед принцем, поручил своему советнику, Полонию, спрятаться в комнате королевы за портьерой и подслушать разговор матери с сыном. Такое поручение вполне подходило к характеру Полония, который всегда пускал в ход хитрость и обман и умел разузнавать окольными путями всё, что ему было необходимо для той или иной цели.
Гамлет пришел к матери, и последняя стала горько упрекать его за его поведение. Королева сказала сыну, что он очень обидел своего отца. Так она выразилась о короле, который был дядей Гамлета, но которого она называла его отцом только потому, что король Клавдий был её мужем. Гамлет возмутился этим, оскорбленный за отца, священное имя которого она передаёт злодею, да еще убийце его отца, и возразил довольно резко матери:
– Матушка, это вы жестоко оскорбили моего отца.
Королева заметила, что это не ответ.
– Этот ответ вполне достоин вопроса, – сказал Гамлет.
Тогда королева спросила его, помнит ли он с кем говорит?
– Увы! – воскликнул Гамлет. – Если бы я мог забыть! Вы – королева, жена брата вашего покойного супруга… И вы моя мать… Я желал бы, чтобы вы не были тем, кто вы есть.
– Вот как, –
