(была без подписи, без каких-либо сопроводительных заметок) до тех пор, пока ее не опознал крупнейший специалист по русской истории Э. Казинец. Теперь же дневник опубликован в России.
Готье недаром ожидал пакостей от большевиков – они все-таки состряпали так называемое «академическое дело», арестовав известных ученых по обвинению в создании мифического «Всенародного союза борьбы за возрождение свободной России». Готье, бывшего тогда главным библиотекарем Всесоюзной библиотеки имени В.И. Ленина, приговорили к пяти годам заключения в лагере, но отделался он легко: его выпустили до срока и позволили вернуться в Москву, заняться наукой и даже разрешили быть академиком, в то время как многие из арестованных не только отсидели полные сроки, но и поплатились жизнью.
В этом же доме на первом этаже в 1930-х гг. была квартира композитора и пианиста Ф.Ф. Кенемана. Он окончил с золотой медалью Московскую консерваторию, долгое время преподавал там, написал более ста произведений, в том числе гимн на открытие Большого зала, и многие годы был аккомпаниатором Ф.И. Шаляпина.
За перекрестком с Антипьевским переулком, почти у Знаменки, внимание привлекает изящный небольшой дом (№ 8), стоящий в глубине асфальтированной площадки, которая возникла после сноса ветхих строений, прилегавших к Знаменской церкви (№ 10/17). Дом этот показан на плане еще 1752 г. – он принадлежал тогда лейб-гвардии конногвардейского полка ротмистру князю Николаю Шаховскому, а в 1776 г. – его сестре поручице Н.А. Пассек, которая сдавала дом Военной и Провиантской конторам. В конце XVIII в. владельцем дома был богатый пензенский помещик, прадед М.Ю. Лермонтова (и прадед известного политического деятеля П.А. Столыпина) Алексей Емельянович Столыпин. Его дом был, как писал П.А. Вяземский, «сборным местом увеселений и драматических зрелищ», а труппа крепостных актеров славилась в Москве: «Было человек десяток мужского и женского пола между актерами с хорошими способностями и некоторые пьесы разыгрывали превосходно!»
По воспоминаниям А.М. Тургенева, современника событий, «Приехал в Москву симбирский дворянин Алексей Емельянович Столыпин, себя и дщерей своих показать, добрых людей посмотреть, хлебом-солью покормить и весело пожить; у дворянина был, из доморощенных парней и девок, домовой театр – знатная потеха. После, года через три, как дворянин попроелся, казна его поистряслась, он всю стаю актеров и актрис продал к Петровскому театру, поступившему в то время в ведение и управление Московскаго опекунскаго совета. Алексей Емельянович, – не тем будь помянут, царство ему небесное, не гной его косточки, – нигде ничему не учился, о Мольере и Расине не слыхивал, с молодых дней бывал игроком, забиякой, собутыльником Алексию Орлову (гр. Алексею Григорьевичу), а под старость страдал от подагры, геморроя и летом обувал ноги свои в бархатные на байке сапоги. Вот полнейшая биография почившего, – ни прибавить, ни убавить нечего».
Когда он собрался уже распродавать
