Слабые пальцы сонной девушки застегивают пуговички, ей кажется, что она слышит, как урчит кошка – очень большая кошка. Наверное, кто-то гладит ее шелковую шерстку, и кошка мурлычет от удовольствия. Однажды ей снилось, что на кровати рядом с ней лежит пантера и щекочет ее длинными усами. Может, это она мурлычет?
Засыпая, она чувствует теплые руки принца на плечах, затем – на талии и ниже. Касаясь пальцами скул, он приподнимает ее лицо и склоняется над ней. Он высокий, огромный, но она не боится. Он не причинит ей вреда, ведь он принц! Она не видит его губ, глаз, лица, только темный контур головы и галактические скопления в глубине ночи, но она чувствует, как его губы касаются ее губ. А вокруг них в вальсе кружатся звезды, и сердце замирает так сладко…
***
Бабушки болтают, Мейка молчит. Кто-то пьет кофе, кто-то – кефир, а она, забыв о завтраке, мечтательно смотрит в окно. Почему-то сегодняшний день кажется странно резким, четким, как будто прежде на глазах была пелена, а теперь спала. Она видит каждый листик на кустах сирени, каждый крошечный цветочек. Видит, как жужжит утренняя пчелка, она исчезнет скоро и вернется только вечером, в сумерках. А сквозь листву проникают тончайшие лучики солнца, как нити… так красиво! Двери и окна в столовой закрыты, но Мейка, прикрыв ресницы, чувствует свежий бриз, доносящийся с Женевского озера. Ослепив на мгновение, по золотистой коже скользнул лучик солнца и остановился на губах. Тепло. Окутанная негой, Мейка улыбается и вспоминает, как во сне ее целовал Звездный принц. Вкуснее Лекса… Слаще Алена…
– Мейка Дэа, ты что, не выспалась? – несколько возмущенно спросила Катарина.
– Выспалась, – ответила девушка, нехотя выплывая из нежных объятий солнца.
– Что с твоими губами, деточка? – слегка нахмурилась Сандрина, внимательно глядя на внучку.
Мейка подумала, что интересно будет посмотреть на реакцию бабулек. Может, Сандрина и не колдовала на внучку, чтобы та сошлась с мужчиной, но как на счет остальных бабушек?
– Не знаю, – невинно пожала плечами Мейка. – А что, припухли? Наверное, оттого, что по ночам меня кто-то целует.
Она не видела лиц всех бабушек, но практически кожей почувствовала реакцию каждой. Катарина фыркнула, не поверив. Доминика содрогнулась от мурашек, ей как будто стало страшно. Быстрина поежилась, плотнее закутавшись в белую, как ее волосы, шаль, а Сандрина нахмурилась. Странное утро… обостренные чувства, словно вывернутые на максимум. Бабушки переглянулись между собой, и Мейка «услышала»:
«Мама, что это?! Это Бэхимата?!» – с отчаянием в мыслях спросила Сандрина.
Решив, что она сходит с ума, Мейка постаралась расслабиться и принялась, наконец, за свой кофе. Кажется, руки замерзли… или чашка слишком горячая?
«Нет. Бэхимата не позволял себе подобного. Он не может проникнуть в наш мир» – весьма жестко ответила Быстрина.
Быстрина не умела быть жесткой. По крайней мере, Мейка никогда не замечала подобного за бабушкой. Нет, она определенно сходит с ума!
