из разом ослабевших рук. Серв качнул видеокамерой:
– Ты починишь меня, Тар-человек?
Скрипучий голос робота эхом отдавался в голове:
«Тар-человек… Тар-человек…»
Но если он зайдет в Поле Смерти, то перестанет им быть. Превратится даже не в кого-то, а во что-то другое!
Нет, он не может, не станет…
Страх заполнил его, сковал члены, перехватил дыхание.
Тар отступил назад. Поле почти проползло мимо.
Но ведь, если, даже будучи осмом, он не побоялся сделать шаг в неизвестность, в пустоту, в будущее, которого, если он сейчас уйдет, не будет ни у него самого, ни вообще у людей, то теперь он и подавно не должен страшиться. Потому что…
Тар – ЧЕЛОВЕК!
– Да, я починю тебя, серв, – в груди бывшего осма появился холодок решимости. – А ты потом покажешь людям то, что показывал мне, и предупредишь, что нео хотят взорвать Кремль.
– Сделаю.
Какое-то время Тар стоял молча. Осматривал себя, двигал руками, вертел головой, переминался с ноги на ногу. Потом, глядя на пальцы, сказал:
– Еще одно, серв…
– Да?
– Расскажи им про меня.
– Расскажу.
С надрывом, прилагая все силы, Тар подхватил серва на руки – неизвестно, сколько он сможет тащить волокушу, так идти будет проще, – и шагнул с ним в Поле Смерти.
Оно словно ждало его. Мириады крошечных игл вонзились в кожу. Безудержный свет оглушил и опустошил в одно мгновение, а потом превратился в боль.
Время исчезло не только как ощущение, но и как понятие.
Тар изо всех сил старался не открывать глаз, потому что не хотел видеть, что с ним творит Поле. Когда он почти перестал осознавать себя как личность, да вообще как живое существо, ему показалось, что он услышал скрипучий голос:
– Прощай, Тар-человек.
«Прощай, серв», – мысленно ответил Тар, уже неспособный говорить из-за отсутствия голосовых связок.
Скоро он не сможет уже и мыслить, лишившись всех органов, став бесформенной биологической массой.
Но пока у него еще оставалось сознание, Тар улыбался: ведь теперь он навсегда останется человеком.
Вадим Филоненко
Принцип домино
Разведгруппа вормов наткнулась на следы чужака ближе к вечеру. Следов было много. Четкие, ясные. Оставить их мог либо безумец-самоубийца, либо неопытный новичок, ни разу в жизни не покидавший пределов своей крепости-поселения.
Вот здесь чужак переходил ручей и протопал прямо по сырой глине на берегу. А тут сорвал несколько побегов дикого вьюна, которые оплели руины трехэтажки. Видно, нога подвернулась на битых кирпичах, человек пытался сохранить равновесие и машинально ухватился рукой за побеги. А потом пошел себе дальше, не сочтя нужным хоть как-то замаскировать проплешину, образовавшуюся в зарослях вьюна.
– Во дает! – вполголоса изумился один из разведчиков
