невольное отчуждение.
Так прошел первый день. После ужина, закончив вечерний туалет, все обитатели детского дома стали укладываться спать. Когда все улеглись, и Екатерина закрыла глаза, собираясь отправиться в царство сладостных сновидений, она вдруг почувствовала, как непреодолимая сила тащит ее с кровати вниз вместе с одеялом. Оказавшись на полу, девочка поняла, что ее заворачивают в собственное покрывало. Она попыталась закричать, но тут же почувствовала, как ее тело стало принимать на себя многочисленные наполненные гневом удары.
Пинали ее нещадно. Все обитатели комнаты, а было их восемнадцать девчонок, стремились внести, каждый, свою лепту в истязание новенькой. Успокоились они только тогда, когда Катя перестала подавать какие-либо звуки, и стало очевидно, что она потеряла сознание.
Ее так и оставили на полу. С чувством «исполненного долга» ее мучители разошлись по своим местам и спокойно легли отдыхать, предавшись успокоенным сновидениям. Ветрова лежала без чувств около трех часов, после чего, придя в себя, кое-как забралась на свое верхнее место. Ей ужасно хотелось уснуть и хоть на время «уйти» от этой жуткой реальности, но сон к ней не шел. Так она, мучаясь от боли и бессонницы, провалялась всю ночь.
Утром все встали, как ни в чем небывало. Екатерине ужасно хотелось рассказать о случившемся воспитателям, но она решила этого не делать, интуитивно предполагая, что это была ее проверка. Директриса, зная об этом обычае – принимать в свои ряды новеньких, проводя их через жестокое испытание, вызвала Ветрову к себе.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Злыднева, – Не болит ли чего у тебя? Может хочешь на что-то или кого-то пожаловаться.
– Чувствую я себя прекрасно, Маргарита Павловна, – не по-детски совершенно серьезно отвечала маленькая девчонка, – Жаловаться мне не на что. Можете не сомневаться, со своими бедами я сама смогу справиться.
– Ну раз так, – заканчивая разговор, произнесла руководитель воспитательного учреждения, – тогда иди занимайся.
Катя отправилась на занятия, а вечером, когда по расписанию было свободное время, она нашла на улице довольно прочную прямую палку и с одной стороны заточила ее конец. Изготовив такое незаурядное оружие, она дождалась вечера и легла спать, готовая к отражению нападения.
Еще одну ночь Ветрова провела, не смыкая своих маленьких детских глазок. Однако, в этот раз все прошло спокойно, и ее более не тревожили. На следующие сутки молодой организм не выдержал пережитого напряжения, и Екатерина забылась достаточно тревожным наполненным кошмарами сном. Ежечасно она, вздрагивая, просыпалась, «обливаясь» холодным потом, но через секунды «проваливалась» обратно.
Утром Катюша встала совершено не отдохнувшей и после зарядки направилась в моечную комнату. Там уже находились две девочки: девяти и двенадцати лет. Та что постарше обратилась к Ветровой на первый взгляд с совершенно обыкновенным вопросом:
– Эй, новенькая, тебя
