только одной составляющей может изменить ВСЁ. Мало ли какому тирану захочется взять власть в свои руки. Словом, я считаю, что рисковать не следует. Тем более что времена сейчас тревожные. В нашем Братстве Времени, насчитывающем уже больше двух тысяч лет, наступил раскол. Я не знаю, как хотят изменить Время отколовшиеся, о каком прогрессе они твердят. Я не спорю – прогресс неизбежен и меняет всё. Но не Время. Оно должно оставаться неизменным. Ибо, изменив его, никто не может предсказать результат. Ведь потеряется сама привычная устойчивость жизни. Наступит хаос. И что в итоге?
Впрочем, в философических и мистических проблемах я не сильна. В Братстве Хранителей Времени есть люди умнее. Моё дело – сохранить Ал-Наг и аграф. Много лет назад Главный Хранитель сумел тайно переправить их мне, а я спрятала. Ну кто бы стал искать такое сокровище у старой, почти умирающей женщины?
Но мы должны быть осторожны и принять меры безопасности. Поэтому я решила, что Ал-Наг останется у мужчины, представителя английской части нашей семьи. Аграф же я отдам своей дочери, которая живёт во Франции. Если возникнет надобность соединить их, мой сын всегда может приехать к сестре.
– А потом вы хотите, чтобы они переходили в наших семьях по наследству, maman? – подал голос сын.
– Нет. Будет так, как на каждом отрезке Времени решит Братство Хранителей. Но находиться эти сокровища будут в разных руках. В разных странах. У разных людей. Так будет надёжнее.
– А предположим, – поинтересовался другой сын, – пройдёт время, перстень и аграф окажутся у людей, которые уже не будут связаны семейными узами и даже незнакомы. Как они узнают, что могут доверять друг другу? Может, стоит придумать символы – опознавательные знаки?
– Конечно, Клод прав, мадам де Бомон, – подал голос самый старый член собрания. – И не стоит особо мудрить. Подойдёт ваша чудесная сказка «Красавица и Чудовище». Она и станет опознавательным знаком. Думаю, ни одному человеку зла не придёт в голову вести разговор о сказке. Тем более такой доброй, как ваша. Так что если хозяин Ал-Нага придёт к обладателю аграфа и заведёт разговор о «Красавице и Чудовище», они всегда поймут друг друга.
– Хорошая мысль! – поддержал ещё один член собрания. – Обожаю вашу сказку. Уверен, многое в нашем искусстве канет в Лету. Позабудется. Но ваша сказка останется. Хотя, как говорил о сказках Шарль Перро, это «безделки». Но ваша «безделка» стоит большого и «дельного» романа.
– Словом, – подвёл итог самый старый член компании, – мы берём сказку мадам Лепренс де Бомон. И все наши Хранители должны знать о ней. Эти знания и станут своеобразным паролем.
– Но, полагаю, нелишним будет ещё одна предосторожность, – проговорила сказочница. – Опознавательный знак у Хранительницы аграфа. Пусть в её имени всегда присутствует нечто странное. Например, я назвала дочь в честь той женщины, что привезла в своё время мне наши сокровища. У неё странное имя для француженки – Риина – с ударением на первый
