час уже он сидел на скамейке и чувствовал себя самым несчастным существом на свете.
Он не любил попадать в нелепые положения, а теперь признавал, что так-таки в него он и вляпался, причем по доброй воле.
Дом выглядел полусонным, никто оттуда не выходил, а уж тем более не входил, и, старательно изучив орнамент на цоколе, Лариков начал склоняться к мысли покинуть пост и объяснить настойчивой клиентке, что дама в коже, так ее интересующая, просто поклонница Барышникова и никакие террористические акты она не замышляет.
Он даже встал, потянулся, сделал шаг и вдруг застыл как вкопанный.
Потому что в этот момент из-за угла вырулила эта самая дамочка собственной персоной.
Лариков сделал шаг назад, пытаясь спрятаться в тени еще совершенно лысого дерева, но быстро понял, сколь глуп его замысел, и просто сел опять, уткнувшись в газету, которой он запасся для конспирации, пока шел на «шпионское задание».
«Кожаная леди» вошла во двор, оглянулась на Ларикова, но, явно решив, что он не представляет для нее никакой опасности, остановилась неподалеку, задрав голову. Ее взгляд был направлен прямо на окна Барышникова, и Ларикову на мгновение показалось, что это не обычная дама, а терминатор, который сейчас расплавит стекла и сожжет своей яростью несчастного «тюремного воспевателя».
Впрочем, ничего подобного она не сделала.
Постояв еще несколько мгновений, она развернулась и быстрыми шагами отправилась прочь.
Подождав секунду, Лариков вышел вслед за ней, стараясь не терять ее стремительную, торпедную фигуру из вида.
К концу второго часа безделья я окончательно поняла, что от него устаешь так же, как и от самой тяжелой работы.
Скука действовала на меня, как таблетка димедрола, – мне хотелось спать.
Не спасал даже кофе, поэтому я плюнула на то, что еще вчера объявила сон «потерей жизненного времени», и устроилась на диване, старательно таращась в телевизор.
Звонок в дверь прозвучал, когда я наполовину отплыла в объятия Морфея и чувствовала себя сонной, как зимняя муха.
В дверь продолжали звонить, и я потянулась, поднимаясь с дивана.
– Нет, сегодня все против меня, – проворчала я. – Когда я не хочу спать, никто не спешит ко мне, а как только я решила предаться сну, начинают трезвонить в дверь, как на пожаре! Наверняка это Лариков!
Открыв дверь, я удивилась.
Поскольку на пороге был вовсе не Лариков, а Сережа Аристов собственной персоной, и выглядел он ужасно встревоженным.
– Привет, – протянула я. – Честно говоря, не ожидала тебя увидеть. Ты еще помнишь мой адрес?
– Конечно, – выдавил он из себя улыбку. – Как же я могу его не помнить?
– Проходи, – пригласила я его в комнату. – Я сварю кофе. Что-то случилось?
– Не знаю, – прошептал он, плюхаясь в кресло с такой силой, что старенькое кресло надрывно вскрикнуло. – Не знаю, Саша. Но… Боюсь, что может случиться!
Он
