припав к светящемуся окошку, окликнул меня Франциско, – это же пластик!
– Значит мифы о том, что земля буквально задохнулась этим веществом, правда?! – задумчиво пробурчала я.
– Видимо да, но меня беспокоит другое…
Я удивленно посмотрела на него.
– Пластик не может разлагаться пять тысяч лет, Ленна! Даже если попал в океан, где время распада увеличивается вдвое, и даже если смешался с другими соединениями.
– Что ты хочешь этим сказать, Франциско?
– Ленна, либо кто-то на планете минимум еще четыре тысячи лет производил пластик, в чем я очень сомневаюсь, либо прародители не жили на Луне пять тысяч лет…
Мы замолчали надолго, застыв в разных концах тесной комнаты.
– Что мы будем делать? – прервала я тишину.
Франциско глубоко вздохнул и нажал кнопку «удалить образец».
– Я думаю, нам лучше пока что молчать, – тихо произнес он.
– Но, какова же правда? – озадачилась я.
– Ты, действительно считаешь, что, показав образец старейшинам, они тебе ее тут же расскажут?
Тяжело вздохнув, я посмотрела под ноги.
– То место, где ты взяла этот образец?
– Занесло песком…
Франциско одобрительно кивнул.
– Что мне делать, Франциско?
Он почесал затылок и, пройдясь передо мной еще пару раз, заявил:
– Прекрати раскопки, скажи, что ничего не нашла.
– Так я и так ничего не нашла, кроме этого пласта.
– На какой он глубине?
– Четыре метра.
– Где-то пятьсот лет, не больше, – тяжело вздохнул он. – Забудь о месте, возвращайся к жизни. Уже через месяц бури сделают свое дело и шахту занесет!
Я промолчала. Мне было тяжело принять навалившуюся на плечи столь революционную информацию.
– Я обещаю, что прислушаюсь к тебе. В любом случае меня сегодня здесь не было.
– Да, Ленна, и мне очень жаль, что ты совершенно ничего там не нашла, – печально подытожил Франциско.
– Спасибо, друг и сладких снов в твоем новом доме.
Я вышла из парника и вскарабкалась по крутым ступеням наверх. Моя машина была в укрытии близ парника. Я завела мотор и направилась к дому. В ушах далекими голосами зазвенели воспоминания.
«– Мама! Как погиб папа?
– Он рыл шахту в пустоши и не успел укрыться от бури, – терпеливо объясняла она уже в сотый раз.
– Зачем он рыл ее? – прижимая куклу, так часто расспрашивала я ее в детстве.
– Он хотел путешествовать.
– Куда?
– На восток, туда, откуда ветер приносит свидетельства жизни других городов».
Как знать, возможно, отец нашел там нечто такое, на что у старейшин не оказалось вразумительного ответа. Но почему они позволили мне рыть? Быть может, знали, что именно в эту точку мне никак не попасть, пока я буду
