образование, которое мы бы силой мысли смогли разрыть только спустя неделю, ежедневно сражаясь с новыми завалами. Перед нами оголились тонкие прутья несущей конструкции купола, судя по всему декоративного и некогда довольно красивого дополнения к постройке.
– Тут пока пусто, – печально произнес Феникс, – придется рыть из шахты, чтоб сохранить ходы незанесенными.
– Согласна, – подытожила я.
– Как считаете, ребята? – обратился усталый Феникс к Алексу и Мэри.
– С такими темпами, возможно, нам всем сегодня лучше отдохнуть, чтоб не навлечь подозрения. Здесь все равно уже сделана неделя работы, не меньше, – указывая рукой на воронку, предложил Алекс.
Впрочем, с ним было трудно не согласиться.
– Подкинешь до дома? – наклонился к окну Феникс, как только я завела мотор.
– Я думала, ты живешь рядом с ребятами? – стараясь не показаться дважды бестактной, аккуратно спросила я.
– Мне надо к моему другу, он живет по соседству с тобой.
– Тогда запрыгивай.
Я постаралась быть как можно приветливее, открывая ему автомобильную дверь. Не питая к Фениксу влюбленного трепета и неконтролируемых волнений, я трезво понимала, что он мне симпатичен и вполне даже приятен.
«Почему тогда собственно нет? Не так уж много людей вокруг, чтоб ждать настоящей любви! Да и что, если ее не наступит вовсе?!»
Проехав первые скалы-дома, Феникс вдруг произнес:
– Этот Эндрю полный дурак.
Я бросила в него недовольный взгляд.
– Скажи еще, – продолжал он, – что чувства остались.
– Зачем вообще говорить об этом, – оборвала я.
– Затем, что мне нужно знать наверняка, – он положил свою ладонь на мои пыльные брюки, – осталось ли что-то.
Признаться, этого я боялась больше всего, что Феникс спешно перейдет от слов к делу.
– Я не знаю, мне нужно время отойти, забыть. Все произошло так недавно.
– Значит, ты еще не остыла.
На самом деле это не было тоской по Эндрю, или невозможностью полюбить Феникса. Скорее это касалось только меня, моего сердца и его способности открываться людям без принуждения и спешки.
– Клянусь, остыла, – не понимая зачем, я врала. Возможно не желая отгонять его навсегда, я снова попросила, – просто дай мне время. Слишком много всего свалилось. На меня давят сверху, желая закрыть проект, я же чувствую, что копаю не зря. Мне нужно еще немного времени на все это.
– Я не любитель тянуть, – взглянул он на однообразный пейзаж, – и считаю, если любишь, то терпеть и ждать невыносимо. Но в разы невыносимей потерять навсегда надежду быть с тобой.
Эти слова меня тронули, и я взяла его за руку. Изначально потеряв общий язык, мы вдруг приобрели нечто большее – доверие.
Вмонтированные в гору ветряки снова завелись, как сумасшедшие.
– Придется знакомить тебя с мамой.
Феникс
